Он попал в простой серый офис, где Макс, словно зверь, навис над своей секретаршей Гарриет, худой, суровой, женщиной с вытянутым лицом, и диктовал ей слова прямо в ухо: — И я не желаю больше ничего о тебе слышать. И черт тебя дери, Максимильян Чарфонт.
Стэн переспросил:
— Чарфонт?
— Привет, Стэн, — поздоровалась Гарриет.
— Привет, Гарриет.
— Как тебе? — спросил его мнение Макс. — Зачитай концовку, Гарриет.
Оставив бумагу в печатной машинке, Гарриет начала читать, пока Макс, коренастый мужчина в годах с тяжелой челюстью и тонкими седыми волосами; на нем была белая рубашка, под черным жилетом была вымазана от того, что он прислонялся к грязным машинам, слушал и расхаживал по комнате. Он больше не курил свои старые сигары, но от него всего исходил табачный запах.
Гарриет зачитывала:
«Лучшему Бизнес Бюро в Нью-Йорке. Господа, когда вы впервые со мной связались, я думал, что ваша цель — улучшить мой бизнес. Но сейчас я вижу, что ваша цель — выжить меня из этого бизнеса полностью, посылая ко мне этих вечно недовольных и всяких идиотов, которые не только не разбираются в автомобилях, но и не могут разобраться в контракте, который нужен для покупки. Агентство «Роялли маунтид Эй Уан Коллекшн» знает этих людей гораздо лучше, чем вы. Поэтому советую вам, разбираться с ними еще до того, как они покинут офис. Меня полностью устраивают законы штата Нью-Йорк, поэтому я не нуждаюсь в ваших обещаниях бойскаутов. Спасибо. Хотелось бы, чтобы с этого момента наше общение прекратилось.
С уважением,
Макс остановился. Он спросил:
— А разве в моей речи не было ругательств?
— Были.
— И что с ними произошло?
— Это очень старая печатная машинка, — заметила Гарриет. — Еще с викторианской эпохи. Она не печатает плохие слова. А вот если вы купите мне новый компьютер, я могу писать ругательства, как у сапожника.
— Не нужен тебе компьютер, — отрезал Макс, — и я не хочу слышать никаких жалоб. — Он развернулся к Стэну: — А тебе чего надо?
— Я бы хотел позвонить маме, если можно.
Макс нахмурился.
— Местный звонок?
— Конечно местный, — уверил его Стэн. — Думаете, моя мама когда-нибудь уедет из этого района?
— Ничего я не жду, — сказал Макс. — Это все? Ты приехал, чтобы позвонить? Может, хочешь смыться в туалете, чтобы спрятаться от своих возлюбленных?
— Нет, просто один звонок, — сказал Стэн. — А сзади стоит мерседес, который тебе понравится.
— Ага.
— И полностью заправлен, — сказал он Максу в спину.
Гарриет заменила письмо Макса на какую-то форму автомобиля и снова начала усиленно печатать.
— Воспользуйся тем телефоном, хорошо? — попросила она.
Она имела в виду телефоном на втором столе.
— Конечно, — ответил Стэн, сел за стол номер два и набрал мамин номер мобильного, который был всегда с ней, пока он работала, чтобы они могли быть постоянно на связи.
— Привет!
— Мам, не кричи.
— Мне приходится кричать, потому что я стою возле бетономешалки!
— Мне перезвонить?
— Что?
— Мне перезвонить?
— Нет, все в порядке, — сказала мама уже гораздо тише. — Ее выключили. Как дела на Лонг-Айленде?
— Ну, я и хотел…
— Подожди, у меня наклёвывается хороший заказ!
— Ладно.
Мама положила телефон на пассажирское сиденье вместе с газетами и какой-то дрянью на вынос. Он слышал какой-то мужской голос, но не слышал, что он говорил. Зато он услышал где-то отдаленно мамин голос «Договорились», и спустя уже пару секунд она вернулась к разговору, похоже, очень довольная.
— Аэропорт Кеннеди, — сказала она.
— Правда? Здорово, потому что, знаешь, тут обстоятельства поменялись.
— Ты имеешь в виду на Лонг-Айленде?
— Ничего не вышло, — сказал Стэн. — Остальные встретились с представителями власти, понимаешь?
— О-ооо.
— Поэтому я приеду домой на ужин.
— Нет, не приедешь, — заявила мама.
— Почему?
— Джон звонил, у него кое-что есть. Он хочет встретиться в «Баре‑и‑Гриле» в шесть.
— Ладно, — сказал Стэн, и в этот момент зашел Макс, за которым тянулся едва уловимый аромат сигар. — Где я сейчас? У Максимильяна. Когда закончишь с поездкой в Кеннеди, приезжай сюда, заберешь меня, и вместе поедем в «Баре‑и‑Гриле».