Я с трудом могу разбирать ее голос. В параллель ей говорит миссис Пэлтроу — заместительница мэра, то есть моего отца. Женщина а-ля Ангела Меркель выступает за кафедрой в огромном зале колледжа Святой Марии с претенциозной речью о Дне Спасения. Я пытаюсь слушать ее, чтобы не думать о том, куда запропастился Эйден. Прошло полчаса, если не больше.
— Эй, псс, — Синтия слабо толкает меня в плечо.
Я отвожу взгляд от миссис Пэлтроу, которую с затаенным дыханием слушают студенты и другие люди, собравшиеся здесь. Устремляю глаза на блондинку.
— Будешь? — она протягивает мне металлическую фляжку и осматривается по сторонам, наблюдая за тем, чтобы ее не заметили.
— Сюда нельзя проносить алкоголь, — бормочу безучастно.
— Ой, да брось, — лицо Синтии искажает смешная гримаса, и я усмехаюсь. — После этой ежегодной словесной туфты вице-мэра начнется вечеринка. Думаешь, никто не напьется? Уверена, все только этого и ждут! Я просто ускоряю процесс, — она пожимает плечами. — Так ты будешь?
Я сомневаюсь несколько секунду. Обвожу быстрым взглядом толпу, сканируя ее и ища Эйдена. Его нет. Он все еще разговаривает со своим братом?
— Давай, — все-таки соглашаюсь и беру фляжку из рук подруги.
Отворачиваюсь лицом к столу и делаю глоток.
— Черт! — шиплю я и смотрю на Синтию, сморщившись. Горло горит от алкоголя. — Что там?
— Виски, — отвечает довольно. — Будешь еще?
— Нет, — вытираю губы тыльной стороной руки и отдаю фляжку девушке.
— Как знаешь.
Она берет и подносит к своему рту.
В моей голове полный кавардак. Я не знаю, что думать. Мне нужно просто расслабиться.
Оборачиваюсь, чтобы попросить у Синтии выпить. Чуть-чуть. Но вдруг взглядом натыкаюсь на Эйдена, который прорывается ко мне из толпы. Он без слов хватает меня за руку, и в спиртном я больше не нуждаюсь.
— Джейн, — его голос кажется мне обеспокоенным. — Пойдем?
Я нерешительно киваю ему.
— Конечно, — отвечаю негромко. — Куда?
Но спустя секунду вспоминаю о том, что мы собирались сделать сегодня на этом вечере.
Мои губы растягиваются в довольной улыбке.
Эйден не ведет меня. Нет. Он буквально тащит за собой, больно сжимая мое запястье. Да что с ним? Мне почему-то кажется, что мы не идем заниматься сексом. Или это такая игра?
— Погоди, погоди, — тихо хихикаю я, но понимаю, что смех не от веселья, а от волнения.
Эйден игнорирует меня, продолжая вести по пустым коридорам.
— Эйден, — зову его.
— Молчи, — коротко приказывает он.
Моя душа сбегает в пятки.
Вдруг мы останавливаемся около двери, ведущей… в подсобку?
— Остановись, — мой голос рассыпается на миллионы острых осколков, которые впиваются в сердце. — Эйден! Черт! Что происходит?!
Я пытаюсь вырвать свою ладонь, но его хватка нерушима.
Он открывает дверь. Мы залетаем внутрь. Я дрожу, как соломинка на ветру. Мое сердце делает тройное сальто в груди.
Я стою среди мрачных, возвышающихся стеллажей , покрытых толстым слоем пыли. Здесь холодно. Вокруг царит хаос, и он стремительно проникает внутрь меня.
Обняв себя руками, я смотрю на широкую спину Эйдена. Он не поворачивается ко мне, продолжая убивать взглядом дверь, к которой повернут лицом. Я боюсь позвать его, боюсь произнести что-либо. Убеждаю себя, что эта пронизывающая тишина — спасение, и будет лучше, если я и Эйден не станем говорить.
Но когда он начинает медленно оборачиваться, когда я встречаюсь с его погасшими, безжизненными глазами, то понимаю, что чего-то ужасного и зловещего, сковавшего мою душу, не избежать.
— Послушай, — начинает он, вздыхая.
— Нет, — резко говорю я, выставляя одну руку перед собой.
Мне страшно. Я действую рефлекторно.
— Выслушай меня, Джейн, — просит Эйден.
Но моя жизнь не будет прежней после его слов. Я знаю. Я чувствую это.
— Что не так? — еле заметно качаю головой.
Эйден подходит ко мне. Очень медленно. Он останавливается. Он совсем близко. Его руки осторожно ложатся на мою талию. Своим лбом он соприкасается с моим.
— Я должен отпустить тебя, — шепчет вымученно.
Я даже не осознаю, как начинаю плакать. Слезы градом льются по щекам, и я чувствую себя идиоткой. Мне нечего сказать. Я не могу говорить. Это молчание убивает. Оно такое жуткое, будто вся тьма Ада переместилась в эту тесную подсобку и ликующе кружит вокруг нас.
Я ощущаю только тепло его дыхания. Слышу лишь собственные всхлипы.
— Нет, — произношу снова. — Ты, должно быть, шутишь, да? Это хреновая шутка, Эйдена.
— Я не шучу, — хрипло произносит он.