Я не способен двигаться. Остаюсь на том месте, где стоял.
— Прошу, не мешайте, — говорит один из врачей Эйдену.
— Она будет жить? — мой брат не унимается.
Кушетка с Джейн почти скрывается за дверьми в операционную палату.
— Начинайте готовить ее, — обращается врач к своим подчиненным.
— К чему готовить? — неосведомленность раздражает Эйдена.
Те кивают, и спустя несколько секунд я больше не вижу Мисс Чикаго. Я чувствую себя морем в грозу , только наоборот. Внешне абсолютно спокоен, но внутри какое-то необъяснимое, тревожное ощущение разрывает мои внутренности.
Врач что-то объясняет Эйдену, но он ничего не понимает и задает вопросы. Много вопросов. Я не слышу, о чем они говорят, но вижу вспыхнувшее отчаяние на лице Эйдена. Он хватается за голову, в то время как врач с сожалеющим выражением лица качает слегка опущенной головой.
У Джейн плохие прогнозы.
У нее почти нет шансов и мало времени.
Доктор скрывается в операционной, едва сумев отделаться от Эйдена.
Я по-прежнему не двигаюсь.
Брат прислоняется к закрытым дверям реанимации и сползает вниз.
Наконец, до меня доносятся его рыдания.
Я вздрагиваю.
Джейн умирает.
Почему мне так хреново от этого?
ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА
Анна
Когда смерть прокрадывается в твою жизнь, ты хватаешься за остатки надежды. Хватаешься руками и тянешь, словно это может что-то изменить. Какая ирония… Именно надежда сводит нас с ума. Из равновесия выводит то, что мы не можем ни на что повлиять, когда дело касается ухода из этого мира. Но мы продолжаем надеяться. И надеяться. И еще раз надеяться.
Почему я рассуждаю так смело? Да все просто. Находясь рядом с Россом, чувствуешь запах смерти повсюду. Как бы Росс ни пытался скрыться за парфюмом от «Армани», ничего не выходит. Я чувствую абсолютно все.
Уже несколько дней мне приходится наблюдать, какой он опечаленный. Я так же видела Эйдена, который пропускает занятия в колледже и хлещет виски днями напролет в баре одноглазой Стеллы. И я не могу помочь ни одному из братьев Картер.
Не могу, как человек.
Но как ведьма…
Боже. Да! Я знаю, это бредовая идея. Но я не могу стоять в стороне. Не могу сидеть, сложа руки, зная, что в моих силах попробовать спасти человека, которого знаю. Я могу исцелить Джейн. Она в глубокой коме, а это отстойно. Пока она находится в нашем мире, я еще способна помочь. Хотя бы попытаться.
Моя мать отнесется к этому не очень хорошо…
Ладно. Плевать. Я в состоянии сама принимать решения.
В одиночной палате, где лежит Джейн, много цветов. Меня это бесит. Она ведь еще не мертва, а ее уже похоронили в розах. Я понимаю, люди просто хотят сделать приятно ее семье и ей, когда она очнется. Если очнется… Но все же если проснется, то я не уверена, что Джейн будет счастлива. Лично я, выйдя из комы, ужаснулась бы, увидев столько цветов.
Представляю, сколько людей будет толпиться в палате Джейн, когда я вытащу из ее этого состояния.
Я знаю, что смогу.
Ей выделили самую лучшую палату, ведь она дочь политика. Э-э-э-й, когда я упала с мопеда и повредила спину, мне пришлось лежать вместе с какой-то дурной женщиной, вечно рыдающей о потере волос, утрате былых лет, отсутствии мужа и детей, а еще у нее была не плодотворная почва в саду. Короче говоря, это был сущий кошмар. И никто не собирался жалеть меня. Никто.
Джейн повезло куда больше.
Счастливица. Она и понятия не имеет, как хорошо находиться в палате одной.
Я еще раз проверяю коридор, высунув головы из палаты девушки. Все чисто. Последняя проверка перед отбоем закончилась пятнадцать минут назад.
Спокойной ночи, больница.
Не спрашивайте меня, как я пробралась сюда поздним вечером. Но мне круто подфартило, потому что палата Джейн находится на втором этаже. Сюда залезть куда проще, чем на третий этаж, или на четвертый. Тогда я бы точно расшиблась в лепешку. К сожалению, мне неизвестно заклинание левитации. Но… оно же есть, да? Копперфильду же как-то удавалось летать. И все это чушь собачья про то, что он великий иллюзионист. Возможно, это так и есть. Но этот его трюк с полетом не обошелся без магии. Я просто уверена.
Потерев ушибленное колено, я закрываю дверь и разворачиваюсь лицом к мирно спящей Джейн, обмотанной трубками. Ей повезло, что она не испортила свое личико в такой -то дерьмовой аварии. Лишь царапина на правом виске и синяк на лбу. А ведь все могло сложиться куда хуже.
К примеру, как с Лорой. Эта несчастная девчонка умерла в жутких муках. Она сгорела. Заживо. Но перед этим мучилась, захлебываясь собственной кровью. Когда машина перевернулась, Лора еще дышала. Но половина ее костей была сломана. Откуда мне известно все это? Колледж — идеальное место для сплетен и распространении информации. Ну, а еще со мной в группе учится Келлан Мэттьюс — сын копа.