Ее руки сползают к моим плечам, она крепко хватается за них, но удерживается от того, чтобы встряхнуть меня. Но я вижу, как сильно ей хочется сделать это.
— Что с тобой, Анна? Господи, — мама громко ахает. — Боже мой… Что ты натворила?!
Ее глаза выдают неподдельное беспокойство. Они бегают в растерянности, хватка ослабевает, но это делает ситуацию хуже. Мама боится.
Дерьмо-о.
— Не считывай мои воспоминания, — я морщусь от головокружительной слабости. — Ты вторгаешься в мои мысли… прекрати…
Я запускаю пальцы в волосы и сгибаюсь пополам, чувствуя, как тошнота подступает к горлу.
— Я перестану делать это, если ты мне все расскажешь, — предупреждает мама.
Ее терпение на пределе.
Каким-то образом мне удается поднять глаза на нее.
— Ладно. Хорошо. Я скажу. Только… пожалуйста, уйди из моей головы.
Тошнота отступает и чувство, будто в голове мне пытаются просверлить одновременно несколько тысяч дырок, притупляется, вскоре исчезая полностью.
— Ты ведь знаешь, что дочка мэра попала в автокатастрофу?
Мама коротко кивает.
— Она должна была умереть, — я затаиваю дыхание. — Но я предотвратила это. И что-то пошло не так.
Первые несколько секунд мама ничего не говорит в ответ. Поначалу я решаю, что она не расслышала, но когда открываю рот, чтобы повторить сказанное ранее, меня перебивает ее шокированный возглас:
— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?!
— Ой, да боже, — я отталкиваюсь от стены и плетусь к дивану. Мне нужно прилечь. Я сделала благое дело. Почему ты кричишь?
— Ты действительно не понимаешь, Анна?! — я вздрагиваю, когда слышу в дрожащем, повысившемся на целую октаву голосе слезы.
Я сажусь на диван и облегченно вздыхаю, желая только, чтобы это чувство ушло поскорее. Как будто мое тело мне не принадлежит. Как же паршиво!
— Ты просто… ты все испортила! — с беззащитностью восклицает она, подходя ближе. Мама прикладывает одну ладонь ко рту, глядя в пустоту. Боже мой, что мы будем делать теперь… с этим?
Она словно общается сама с собой, полностью погрузившись в свои панические размышления. Но это не на шутку пугает меня.
— С чем? — я говорю громче положенного, потому что становится действительно страшно.
— С этим! — с такой же интонацией отвечает она, взглянув на меня со злостью. — С этим, Анна!
— Да. Теперь все предельно ясно.
— Ты не должна была лезть в это. Кто вообще дал тебе право вмешиваться в чужую судьбу и что-то менять? Ты осознаешь последствия своего, без малейшего преувеличения, идиотского поступка? Помимо нарушения баланса между жизнью и смертью ты повлекла крупные неприятности на наш город.
— Причем здесь Дайморт-Бич?
— Притом, — ее голос становится пронзительно холодным, — что в пределах этого города запрещено использовать черную магию. Но ты прибегла к ней, чтобы спасти Джейн Мортис.
Я выжидаю долгую паузу, переваривая то, что она сказала.
— Я не знала, что заклинание, которое использовала, было из разряда черной магии…
— Вот поэтому, — мама резко поднимает указательный палец вверх, прикрикивая, — я безустанно говорю тебе стать ответственнее. Наша сила — не шутка. Но она с легкостью обратится в орудие убийства и масштабные беды в неумелых руках. Ты должна была посоветоваться со мной прежде, чем геройствовать.
Я пожимаю губы, но не выдаю своего виноватого вида.
— Темные силы, заключенные в столь опасные ритуалы, влекут разрушительные последствия, — тон ее голоса становится ровным, но мама по-прежнему не смотрит на меня, размеряя гостиную большими резкими шагами. — Они уничтожают защиту, которую наш город столетиями поддерживают ценой собственных жизней!
Опустив глаза, пытаюсь размышлять рационально, пока мама продолжает говорить и говорить, какую ошибку я совершила. Да-да. Я уже прекрасно поняла, как серьезно оплошала. Нужно собраться. Если я стала причиной разрушения хреновой защиты, тогда хреновы мои дела.
Я вновь вздыхаю, но в этот раз от накатывающего раздражения.
— Пожалуйста, перестань кричать! — прошу я громко, чтобы мама услышала меня. — Я все понимаю!
Мама останавливает свое словесное недержание, внимательно вглядываясь в мое лицо. Она издает странный смешок, прижав руку к груди.
— Что, прости? — она издевательски посмеивается над моими словами. — Понимаешь? ты понимаешь?! — приближается ко мне. — Ты ни черта не понимаешь, Анна! Потому что, будь в твоей голове хоть капля разумности и понимания, ты бы сейчас не смотрела на меня, как на ненормальную.