Тоцци кивнул, поджав губы.
– Но неужели ты ничего не можешь мне показать? Совсем ничего?
Нил долго смотрел на него.
– На сколько ты можешь тут задержаться сегодня?
Ах, чертово семя! Тоцци широко улыбнулся.
– На столько, на сколько тебе будет угодно. – Он вспомнил, что обещал Роксане, но это важнее. Будем надеяться, что она поймет.
– Вообще-то я могу начать показывать тебе, как уворачиваться. И это будет только начало. – В тоне Нила звучало сомнение.
– Чудесно. Замечательно. Все, что угодно, пойдет мне на пользу. – Тоцци не понравилась нотка сомнения в голосе Нила. И он нарочно решил не замечать ее, чтобы не лишаться надежды. Ему нужно было доказать Нилу, что интерес его неподдельный, что он действительно хочет научиться. – А ты можешь показать мне тот прием, когда ты бросаешь нападающего, который гонится за тобой с мечом?
– Это какой?
– Я не знаю, как он называется. Это когда парень гонится за тобой и хочет сзади раскроить тебе череп, а ты быстро поворачиваешься к нему. Потом отступаешь в сторону и, когда меч опускается, как-то хватаешь парня за руки и швыряешь навзничь, к тому же отнимаешь меч. Я это видел в первый вечер, как зашел сюда.
Нил, казалось, не мог взять в толк. Он протянул Тоцци свой боккен.
– Покажи, что ты имеешь в виду. – Он повернулся и побежал по матам.
Тоцци быстро сбросил башмаки, поставил их рядом с сандалиями и тут же побежал следом за Нилом, петляя между матами, пока ему не удалось приблизиться на расстояние удара.
– Ну что, вспомнил?
– Ну, давай! – крикнул Нил. – Бей.
Тоцци на бегу поднял деревянный меч над головой, поколебался с минуту и стал опускать его, прямо на голову Нила. Нил вдруг остановился и развернулся к нему. В следующий момент Тоцци уже лежал на спине и смотрел в потолок. Перед глазами все расплывалось.
– Сёмэн ути кокю нагэ. Ты это имел в виду?
– Да... это. – У-у-ух. Неплохо. Тоцци поднялся на ноги, тяжело дыша, но улыбаясь.
– Ну... начнем, что ли?
Нил пожал плечами и кивнул. У него на губах опять появилась эта странная улыбочка.
Тоцци глубоко вздохнул и приготовился к длинной ночи. Ему уже стало легче: ведь он стоял рядом с человеком, который так много знал и готов был поделиться своими знаниями. Если после этой ночи ему придется столкнуться с Масиро, ему, Тоцци, конечно, придется туго, но подонок больше не сможет нагнать на него страху. Никогда в жизни.
Глава 25
Прислонившись к груде коробок, Нагаи смотрел на крошечный экран портативного телевизора «Сони», который принадлежал Масиро. Противный распорядитель в развевающемся фраке стоял перед строем финалисток, одаряя девушек дурацкой улыбкой, дергая себя за черный галстук-бабочку, сунув микрофон под мышку, хорохорясь, как петушок. Все казались Нагаи одинаковыми – сплошная стена платьев с разрезами, блесток, безобразно взбитых волос, тревожно сдвинутых бровей и улыбок с рекламы зубной пасты. Ведущий все прихорашивался и пялился на девиц. Нагаи он напоминал Д'Урсо, сукина сына.
Нагаи оторвал взгляд от телевизора и посмотрел на Масиро, неподвижно сидящего в потемках в позе сэйдзи и совершающего свою медитацию. Нагаи взглянул на часы и нахмурился. Ну давай, Масиро. Поторапливайся. Джонни Карсон почти уже кончил свою программу по четвертому каналу. Нагаи почесал за ухом и снова уставился в телевизор. Иногда эти чертовы самурайские ритуалы надоедают хуже горькой редьки.
Ведущий опустил глаза на конверты у себя в руках.
– Ну вот, девушки. – Теперь и он сиял белозубой улыбкой. – Третье место на конкурсе «Мисс Вселенная» заняла... мисс Канада!
Нагаи буркнул что-то, глядя на крошечные движущиеся фигурки. Прямо как тараканьи бега.
Ведущий открыл следующий конверт.
– Второе место в конкурсе «Мисс Вселенная» заняла... мисс Эквадор!
Слезы, смятение. Нагаи опять посмотрел на Масиро. За последние полчаса он не пошевелился. Ну почему это должно продолжаться целую вечность? Давай же, Масиро, очнись. Нагаи снова повернулся к телевизору.
Ведущий встал боком к камере и поглядел на оставшихся двух девиц, которые стояли плечом к плечу и держали друг друга за руки. Вид у них был такой, словно им вот-вот объявят смертный приговор.
– Нервничаем, да? – пропел петушок и глупо хихикнул. Девушки закивали головами, как мартышки.
Ну поторапливайся же. Шевелись.
Оркестр загрохотал на драматической ноте, и ведущий открыл последний конверт. Он улыбнулся, глубоко вздохнул в микрофон и закатил глаза.
– Первое место, дающее право носить титул в том случае, если царствующая мисс Вселенная будет вынуждена сложить с себя корону, заняла... мисс Египет1. Египет!
Паника, смятение. Эффект разорвавшейся бомбы.
– А наша новая мисс Вселенная – это МИСС ГОНКОНГ!
Девушки, крича, подталкивали друг друга. Шум и невообразимая сумятица. На мисс Гонконг надели корону, на плечи набросили меховое манто, в руки вложили розы. Она что-то восклицала, расхаживала взад и вперед, махала руками.
Нагаи фыркнул. Хороший выбор. Интересно все же, что с мисс Японией. Поздно включил.
Когда заиграла музыка и под плачущей мисс Гонконг замелькали баллы, Нагаи заметил, что Масиро пошевелился: каменная статуя оживала.
– Масиро, – позвал он своего самурая. – У нас неприятности.
Масиро поднялся на ноги и затянул черный пояс на боевой куртке. Потом подошел к Нагаи и склонил голову.
– Неприятности? Какие?
– Вечером звонила Рэйко.
– Из дома Д'Урсо?
– Да, из дома Д'Урсо. – Нагаи почесал затылок. – Она полагает, что те готовы осуществить задуманное.
Масиро кивнул.
– Ты очень волнуешься. Что-то еще случилось?
– У панка Франчоне новый автомат. Рэйко сказала, что он пугал ее. Он напился, называл ее Антонелли и делал вид, что расстреливает. Сукин сын.
– Он не ранил ее?
– Она говорит, что нет. – У Нагаи, впрочем, были свои сомнения. Д'Урсо давно спит и видит, как залезть к ней в трусы. Панк, наверное, тоже ее хочет – тянется следом за боссом. Интересно, подумал Нагаи, расскажет ли ему Рэйко, если те двое пытались что-нибудь сделать с нею.
Масиро пошел к своему коврику и взял меч. Положил клинок себе на ладони и поклонился господину.
– Он обесчестил тебя. Должен ли я пойти и убить его?
Нагаи подумал с минуту, но в конце концов раздраженно покачал головой.
– Рэйко сказала, что пьяный ублюдок нес чепуху. Потеряв рассудок, плел что-то о том, как он забрызгает кровью Антонелли новую машину и утопит ее в воде. Стоянка новых машин в доках – вот о чем он говорил. Вот где они собираются пристрелить своего босса.
– Когда они собираются это сделать? Рэйко не говорила?
Нагаи пожал плечами.
– Панк об этом ничего не сказал. Ублюдки. Единственное, что она говорит, – Франчоне и Д'Урсо сейчас дома, спят.
– Я могу пойти прямо сейчас. Утром их найдут мертвыми в постелях.
Нагаи снова покачал головой.
– Нет, так нельзя. Это бросит на нас тень. Мы не можем действовать, как ниндзя. Хамабути этого так не оставит.
Масиро нахмурился. Нагаи совсем забыл: самураи ненавидели коварных, трусливых ниндзя и не выносили сравнения.
– Но мы должны спасти Антонелли, – заметил Масиро. – Все твои мечты покоятся на биении его сердца. Если Д'Урсо добьется своего, мечты твои погибнут. Давай я убью их до того, как они совершат покушение.
Нагаи давно уже устал от живых метафор Масиро. Самурай говорил, как Хамабути.
– Нет, мы не можем убить их в доме. Нужно застать их с поличным.
Масиро отложил меч в сторону.
– Тогда чего же ты ждешь от меня?
Нагаи полез в карман за сигаретой. Огонек зажигалки блеснул в темноте, и Нагаи сделал длинную, глубокую затяжку.
– Приходи в доки до рассвета. Спрячься там где-нибудь и будь готов ко всему. Тем временем я еще раз попробую заставить Д'Урсо отказаться от его грандиозного плана.
– Почему ты так добр к нему? Он не заслуживает того, чтобы ему дали еще один шанс.