Свина, запрокинутого на стол, драли так, что ходуном ходил спектрограф, а колбы и реторты выплясывали настолько дикий танец, что многие из них не пережили такого канкана, упали и разбились…
ГЛАВА 53
Находка
Чем тяжелее испытание, тем больше потом награда.
Криминальный мир — это та единственная часть современного российского общества, где пассивные гомосексуалисты до сих пор не в моде и не в почете. И, совершенно точно, никогда они и не будут в моде и уж тем более не будут занимать в этом сообществе почетную и уважаемую ступень. Ибо исконное место всяких петухов — возле параши и только там.
Я разыскал визитку и, немного волнуясь, набрал Грума. После ожидания в трубке наконец послышался хриплый голос бандита, и я со скаутским задором сообщил ему, что обладаю весьма ценной информацией, которой готов поделиться — срочно и безвозмездно.
Грум попросил завезти это добро к нему домой, дал адрес. Кассету мне нужно было передать некоему Владимиру, что я и сделал уже через полчаса. После чего с чистой совестью поехал продавать машину.
Автобусная остановка хутора Большой Лог, представляющая собой металло-пластиковую конструкцию на шести столбах с ярко-красной надписью «Б. Лог», прекратила свое существование за какую-то долю секунды. Вместе с ней прекратились и мои вялотекущие ассоциации на поздравительные темы, адресованные уважаемым Б. Ложцам. Или все-таки Б. Логгерам?
Белый турбированный «Порше Кайен», беспощадно коверкая свои безупречные формы и фонтанируя бисером разбитых тонированных стекол, с силой пятисот разогнавшихся лошадей сбил почти новую автобусную остановку. Если бы я был поклонником боулинга, то крикнул бы: «Страйк!» А если бы оставался там же, где был 2 секунды назад, то не успел бы и рта открыть.
Отрезвляюще запахло бензином. Пыль клубилась в затихающем эхе металлического реквиема. Оглушительный грохот столкновения загипнотизировал меня не хуже дудочки факира, хоть я и не был ползучим гадом. И вообще гадом не был. И даже никому не обещал, мол, «гадом буду». Я прирос к месту, лишь какая-то обезумевшая самаритянская мысль, соскочившая с пожарного стенда в моей голове, пыталась бросить тело на помощь тем, кто был в автомобиле.
Однако свистящий звук из поврежденного колеса — а может, из подушек безопасности — пресекал все поползновения в эту сторону. Ибо свист этот напоминал, что ничего похожего на подобный звук — например, визга тормозов или шепелявого шороха стирающихся покрышек — в ближайшее время не было. То есть водитель и не пытался тормозить. Он ехал на меня целенаправленно. С противоположной стороны дороги через двойную сплошную на огромной скорости. Может быть, это паранойя? Может, человеку стало плохо, он потерял сознание — оттого и не тормозил? Очень хотелось курить. И верить в то, что все это случайность.
Если бы машина не выглядела такой мертвой, она могла бы вызывать своим неглиже подобие эротического возбуждения. Ободранная до блестящего основания краска, вскрытый металл левого борта и полностью обнаженный, дымящийся на легком ноябрьском морозе двигатель являли взору наблюдателя то, что обычно скрыто от посторонних глаз.
Сразу вспомнился Азазелло, который «видел не только голых женщин, но даже женщин с начисто содранной кожей». И вообще, повеяло какой-то чертовщиной. В последнее время ею частенько веяло — я уже принюхался к этому аромату стресса, ненависти и предательства. А в похотливом сладком запахе смерти я только что научился различать еще одну нотку — бензиновую пронзительность неотвратимой смерти. От этой составляющей седеют, если выживают.
Дрожащими пальцами я извлек мобильник и вызвал скорую. К «Кайену» близко подходить не стал — не жалую я подобные зрелища. Заполняя гулом замершее пространство, собирались прохожие и люди из остановившихся авто. Молоденького паренька со смешным ежиком светлых волос, первым пробравшегося к развороченной машине с водительской стороны, качественно рвало под высоченным тополем, с которым столкнулся «Порше».
Скорая приняла заказ, а парень прекратил блевать и, шатаясь и утирая рукавом лицо, пошел прочь от только что увиденной смерти, споткнувшись о валяющийся на земле номерной знак. Знак перевернулся и издевательски уставился на меня тремя пятерками в окружении трех букв «ю».
Белый «Кайен». Ю-555-ЮЮ. Вспомнилось отчетливо: Юровский Юрий Юрьевич. Вот тебе и паранойя. Вот тебе и случайность. Вот тебе, дяденька, и Юрьев день…