Губы ласкали мой рот и язык, повышая температуру тела. Я забылась, потерялась в его руках. И даже внешний шум, теперь казался таким тихим. Разум отключился, погружаясь в сексуальную фантазию, уносясь в кругосветное путешествие по волнам страсти. Скользнув ладонями по моим бедрам, задирая и без того короткую юбку, Хейден провел пальцами вовнутрь. Кожа отреагировала электрическим импульсом в виде табуна мурашек. Слегка шершавая ладонь продолжила свой путь, скользя по внутренней стороне моих бедер. Это было так волнительно приятно, что я позволила ему прикоснуться к тонкой ткани моих трусиков, считая, что в любой момент смогу прекратить это все. И лишь ощутив его здоровенную эрекцию между моих ног, когда он продвинулся вперёд, я услышала в голове тревожный звоночек.
Я переступала все мыслимые и немыслимые правила, что сама же составляла.
Это неправильно. Я не должна желать его, черт возьми. Это же месть. Моя собственная игра...
Разум бил тревогу, что пора, это остановить. И я даже не уверена больше, что хочу держать Хейдена в списке тех, кому должна отомстить.
Я же мечтала о нем, когда мне было четырнадцать. А сейчас почти получила его.
Хейден умело целуется. А руки знают как трогать. Не говоря уже о языке с пирсингом. Мягкие губы вкупе с горячим влажным поцелуем создают резкую разницу температуры тела.
Мне кажется, будто его штанга творит невероятные вещи.
Он приятно обжигает. Ладони мягко сжимают мои ягодицы, рот ласкает мой. А его аромат кожи просто лишает рассудка.
Вдруг кто-то прокричал: «Все идём в бассейн!», и мой разум вернулся ко мне.
Что я делаю? Это же Хейден, черт возьми Брок! Он мой... Он ненавистен мне. Его друзья тоже.
Так какого черта, я целуюсь с ним здесь и сейчас?
Передумав давать парню и себе слишком много свободы, я оттолкнула его, толкая в широкую и крепкую грудь, и под его непонимающий взгляд, стёрла наш поцелуй с губ тыльной стороной ладони.
— Я... Я... — слова не шли. Мысли стали хаотичны.
Кажется, будто мозг больше не соединён с языком.
— Не здесь. И не сейчас, — сумела я произнести, не выдавая дрожи в голосе.
Боже. Я попаду в ад. Если же не умру вовремя, Хейден убьет меня сам.
Хейдену потребовалась ровно секунда, чтоб прийти в себя, после чего безразлично повёл плечом, будто не целовал меня с жадностью какое-то время назад.
Вот просто взял и переключился.
— Как хочешь. — Он собрался отойти.
Мне надо было спасать ситуацию. Если я не заговорю с ним об этом сейчас, потом не рискну никогда.
— Я бы хотела, чтоб это случилось не в доме, полном пьяных придурков, — сообщила ему уже не таким уверенным голосом. — И не там, где рядом будут твои друзья.
С трудом сглотнув, я поискала глазами что угодно, чем сполоснуть горло, и нашла его коктейль.
Быстро взяв, втянула в себя напиток, ни разу не думая о брезгливости.
— Эй, — Хейден не успел дотянуться. — Не стоит! — Но уже было поздно. Я сделала глоток, который обжег мой пищевод, а потом и желудок.
Прокашливаясь, я спрыгнула со стойки прямо в его руки. Хейден повёл меня к раковине.
— Давай, выпей это. — Он протянул мне стакан холодной воды, придерживая моё тело. И что-то было в его действиях.
Это была чертова забота. И мне не нравится, что я заметила это. Станет сложней мстить ему.
Выпив воды, обмахиваясь руками, желая унять жжение на языке, я повернула к нему лицо с открытом ртом.
— Что это было, черт возьми?
— Эй, — он мягко ткнул пальцем в мою грудь, отчего по моим венам потекла кровь с повышенным градусом, но голос звучал твердо и серьезно. — Дамы не выражаются. Тем более, ты. Я думал, ты тихая и скромная девочка.
Ха! Я такая и есть. Но ради мести вам четверым, переступила через себя.
— Если это не так, ты разочаруешься во мне?
Хейден ответил не сразу. Мне не нравится, что он стал таким серьезным снова. Он всю неделю такой будто проглотил палку.
— Нет. Наверно, нет. Ведь, ты мне никто, — сообщил он задумчиво.
О. А вот это было неприятно.
— То есть, ты не прочь трахнуть меня. Но тебе плевать какая я? — и зачем я прицепилась к этому вопросу? Мой голос сквозил раздражением, я и сама не понимала отчего злюсь, ведь Хейден прав. Мы друг другу никто. Я не должна обижаться на его безразличие ко мне.