— В Нью-Йорке.
— И музыка такая же играла?
— Ты знаешь, я не люблю музыку.
Наконец подошла официантка, Эстер заказала луковый суп, я закуски. Оба по сэндвичу с креветками. Я еще фруктовый салат. И коктейль, который был зеленого цвета, хотя в меню написано, что он состоит на пятьдесят процентов из красного вина. Я очень надеялся, что наши соседи вот-вот уйдут, но в момент, когда я подумал, что они поднимаются, они заказали себе еще. Мне было неловко разговаривать, я помалкивал и стеснялся.
Началась новая песня.
— Лорен Хилл, — сказал я.
— Я знаю эту песню, — сказала Эстер. — Она имеет для меня ностальгическую ценность. Один черный друг мне ее ставил, когда…
— Я понял, — перебил ее я.
Эстер слушала, слегка наклонив голову набок, с улыбкой на лице.
— Хорошая песня, — сказала она.
Я почувствовал гордость, будто сам ее написал. Эстер прислушалась.
— Ее там играли, — сказала она. — В том месте в Нью-Йорке, где я была. Которое очень похоже на это.
Молодой человек и одна из девушек встали из-за стола и пошли танцевать. Вторая осталась. Когда Эстер достала пачку сигарет, она с улыбкой попросила одну. Я поднес зажигалку, она глубоко затянулась, выдохнула дым, кивком поблагодарила и снова откинулась на спинку стула. Мы втроем стали смотреть на танцующих. Курили и смотрели. Я был доволен, что эта песня им нравится.
Мы сидели, как мне казалось, втроем. В какой-то момент девушка повернулась и что-то нам сказала, но ни я, ни Эстер не расслышали. Я просто кивнул, и девушка мне в ответ. И продолжили курить.
— Посмотри, — сказала Эстер.
Полный мужчина танцевал в одиночестве в центре площадки. Он обнимал воображаемую партнершу и громко подпевал. Он подошел к паре, которая была за нашим столиком, и что-то сказал молодому человеку на ухо. Тот сдержанно кивнул в ответ.
— Он точно там был, — ткнул я в сторону полного вилкой.
— Где?
— Где ты тогда тусовалась. В том месте, которое не отличается от этого.
Эстер засмеялась.
Внезапно свет в зале изменился, все сделалось фосфорно-голубым. Девушка, сидевшая с нами, превратилась в фею. Костюм, который до этого был серый, стал голубым. Все сделалось голубым — ее волосы, лицо, напиток, который она потягивала. Она курила голубую сигарету и выдыхала голубой дым. Даже огонек отдавал синевой.
Песня закончилась, молодой человек с девушкой вернулись обратно к нам. Он обнимал девушку за талию. Он сказал что-то блондинке, остававшейся с нами, та стала собираться. Достала из сумочки стодолларовую купюру, вложила в меню, на меню поставила недопитый стакан. Потом кивнула нам, взяла сумочку и пошла вслед за своими друзьями.
— Милые, — сказала Эстер.
Я не спорил. Было лень разговаривать. «Готов обожать их, когда сорву с них белье!» — орал Бини Мэн из колонок. Я и Эстер были каждый в своей капсуле и слушали.
— Классно, — нарушил я тишину. — «Белье» — классно!
— На мне нет, — произнесла Эстер с отсутствующим видом.
— Белья?
Она кивнула. Слова растворились где-то под потолком клуба. И мне, и ей было лень придавать этому хоть какое-то значение. Нам вообще было лень. Каждый думал о своем.
— Ты можешь посмотреть, что на мне его нет, — все так же равнодушно произнесла Эстер. — Уронишь нечаянно на пол мою пачку сигарет, а когда залезешь под стол, чтобы поднять, посмотришь. Когда увидишь, обязательно скажи.
— С меня хватит впечатлений на сегодня.
— Ой! Я сама уронила! Не мог бы ты залезть под стол и поднять мои сигареты, бейби? — Эстер явно было скучно.
— Ладно, — согласился я.
— До встречи, милый! Увидимся в новой жизни. Скучаю по тебе, Мишенька! Ну, как там, видишь?
— Сумку вижу. Они забыли сумку…
— Сумку? Какую сумку? — неожиданно для меня Эстер отнеслась к случившемуся серьезно.
— Подожди. Тут написано USSR. Сумка, которая была в России в советское время, представляешь? Синими буквами USSR. С другой стороны должно быть красными буквами по-русски СССР. Точно!
— Мне плевать, что там написано и каким цветом! — завелась Эстер. — Просто открой и скажи, что внутри!
— Тяжелая. И набита чем-то одинаковым…
— Да открывай ты ее! Подожди, дай я. Деньги, — произнесла она металлическим голосом.
— Что, вся сумка?
— Вся. Встаем. Забираем и уходим, — расхохоталась Эстер.
Мы подняли головы. Рядом с нами стоял полный. Тот самый, который танцевал с невидимой партнершей. Когда мы его увидели, он уже подсаживался к нам.