Торчу вместе с Лезли и Джеки в баре. Не понимаю, почему с этими малознакомыми людьми, почему в этом истертом баре, а не провожу время с моей девушкой? Почему моя девушка должна проводить время с Салихом?
— Моя мама курила крэк, когда была беременна мной, — говорит Джеки отработанными словами и тоном. — Поэтому врач сказал, что марихуана полезна мне для здоровья. И алкоголь тоже. Давненько у меня не получалось выпить. И вот наконец удалось. — Он залпом осушает стакан.
Пьет много и жадно. И, непонятно почему, нервничает. То и дело оглядывается по сторонам. К нашему столику подсаживаются два черных парня. Я узнаю тех самых из команды ямайских гангстеров, с которыми мы только что болтали.
— Ты его друг? — спросил меня один.
— Есть немножко, — ответил я.
Он скривил рот.
— Уверен, что ты хороший друг. Уверен, ты просто обалденный друган.
Второй вступил в разговор:
— Можешь отсюда свалить, если хочешь. Но ты, наверное, останешься. Раз ты такой потрясный друг.
Оба расхохотались.
— Дружба — это классно, — сказал первый. — Если бы все были друзьями, мир был бы куда круче.
Второй согласился:
— Он и так не особо плох. Но был бы совсем хорош, если бы не некоторые мазерфакеры, которые должны нам деньги. А они еще уводят музейные ценности у нас из-под носа. Мы тут позаимствовали картину у состоятельного человека и собирались продать ее. Но кто-то решил нас облапошить! И после этого у тебя хватит смелости назвать этот мир приятным местом, брат? — спросил он меня.
Он повернулся ко второму чернокожему.
— Хотя мы можем избавить вселенную от подобных личностей, чтобы она стала хоть чуть-чуть почище. Снесем этому ублюдку Джеки полчерепа бейсбольной битой, чтобы он впредь не крал наши картины. Сделаем мир лучше, а, Латрел?
— Отчего же не снести, если это сделает мир хоть немного чище и опрятней? А его подруге купим коктейль, пока будем сносить. Если она, конечно, сама не захочет пойти посмотреть.
Я встал и направился к выходу.
— Куда ты, амиго?
— В туалет.
— Тебе можно.
Они посмеялись мне в спину.
Я подошел к двери туалета и выскользнул на улицу. Помчался к телефонной будке и стал набирать номер общежития. Я прямо молился, чтобы Эстер была на месте. Она ответила.
— Джеки с Лезли влипли, — быстро сказал я и рассказал, что случилось в баре. — Этот Джеки болтал о сумке, где он держит картину. Он живет этажом ниже, под нашей комнатой. Беги туда и посмотри, есть ли там эта сумка и есть ли в ней картина. Потом бери машину Лезли и гони к нам. И побыстрее, золотко, а то как бы они не стали палить.
Когда я вернулся, за столом ничего не изменилось. Только лицо у Лезли было теперь заплаканное.
— Как в туалете? — спросил меня один.
— Нормально.
Оба расхохотались.
— Если человеку в туалете нормально, ему будет нормально везде, — сказал ямаец. — Таких людей я называю счастливыми.
Я ничего не ответил, ждал Эстер. Довольно скоро она вошла в бар. С сумкой через плечо протопала к нашему столу, бойко подвалила к ямайцам.
— Как дела, парни? Весело?
— Все отлично, детка! — ответил один, глядя мимо нее. — Просто высший класс!
Было непонятно, знает он Эстер или нет. Ответил так, будто совсем неплохо был с ней знаком.
— Как вам музыка? Офигенная музыка, или я неправа? — Она начала пританцовывать, прищелкивая пальцами в такт песне из динамиков. — Не знаю, что за трек, но песня мне положительно нравится.
— Еще бы ты подумала, что это плохая песня, если это Марвин Гей, — ответил тот, который первый спросил, друг ли я Джеки. — «Сексуальное исцеление». Одной только этой песней Марвин ответствен за рост рождаемости в нашей стране. Среди черного населения уж точно.
— Ну и отлично, — в голосе Эстер появился металл. — Я вообще в восторге, что все довольны. Люблю, чтобы все жили в гармонии.
Она подмигнула ямайцу. Тот, демонстрируя полное с ней согласие, поднял руки вверх. — Раса Тафари! Селаси Ай! Я един с самим собой и со всей духовной вселенной! Братская любовь и доброжелательность друг к другу. Вот рецепт общей гармонии в мире.
Он ткнул пальцем в сторону пакета марихуаны, который выложил на стол.
— Выкурим, сестра?
Эстер подняла пакет и посмотрела на просвет.
— Дай-ка взглянуть, — процедила сквозь едва приоткрытые губы.
Потом она вернула пакетик ямайцу.
— С удовольствием, брат, — ответила, толкнув к нему пакетик. — Только сначала вы скажете моим друзьям до свиданья.