— Ага, морпехи самое то — кивнул я в сторону радиоприемника — И сразу мочить вьетнамцев.
Тучная черная женщина рассмеялась, махнула мне рукой, чтобы я заходил в автобус.
Поездка вышла спокойной, так как никто из семиклассников не знал обо мне ничего больше, чем: «парень из задней части автобуса, что подрался и отправился в тюрьму».
А вот на выходе случилось приятное. Мэри стрекозой убежала вперед, а меня остановила Бонита.
— Не хочешь вечером куда-нибудь сходить? — спросила девушка, кокетливо поправляя густые черные волосы, что водопадом струились по ее плечам. Сегодня она расплела идиотские косички и прическа оказалась вполне на уровне.
— Я как бы наказан, мне нельзя уходить из дома.
Мой весь прежний опыт Дон Жуана говорил мне не спешить. Пусть девочка понастаивает. «Чем меньше женщину мы любим…».
— А ты тайком — Бонита опять покраснела, посмотрела на меня влюбленным взглядом. А ведь девочка в меня втюрилась! Надо пользоваться моментом.
— Ладно — я хмуро пнул камешек на дороге — Давай ты часикам к 8 подойдешь и кинешь камешек в мое окно. Знаешь где оно?
— Да — девушка еще сильнее задышала. Я бы ее и не звал к дому, но где она живет сама мне было не известно.
— Тогда до вечера — я послал Боните воздушный поцелуй и припустился к дому.
А там меня ждала новая порция разборок. Мама оказалась довольно злопамятной. Во время ужина она «пережевывала и пережевывала» нашу с Дэвидом и его дружками драку. Братец рассказал о подлом ударе в пах и теперь Клер выговаривала мне за правила «джентльменов». Рыжий в процессе строил рожи, Мэри хихикала, Боб в очередной раз отгородился от нас газетой. Я ждал с нетерпением, когда все это закончится и в итоге дождался — нас отпустили наверх делать уроки. Я быстро порешал все тесты, что нам выдали в школе и замер у окна. Спустя четверть часа раздался звук удара камешка. Я тихонько вышел в коридор — Дэвид вполне мог подслушивать и настучать родителям — выскользнул через заднюю дверь во двор. Там меня уже ждала Бонита.
Девушка переоделась в зеленое платье-колокольчик, повязала на шею милый платочек. Я смело взял ее за руку, повел по улице вниз. Мы шли, весело болтали о том о сем, но больше о драке, школе… Я буквально впитывал в себя новый мир.
Завидев кинотеатр Синема Стар, я уверенно потянул Бониту к яркому входу. В прокате шли культовые фильмы — «Космическая одиссея 2001 года» и «Планета обезьян». Можно сказать классика мирового кинематографа.
— Можно я буду называть тебя Бони? — спрашиваю я девушку, вытягивая бумажник из кармана.
— Меня так мама называет — хихикает одноклассница — На какой фильм пойдем? На Планету обезьян? Ребята хвалили.
— Не, пойдем на «Выход дьявола» — решаюсь я. Киноклассику я уже видел, а вот во время фильма ужасов, вполне можно пообжиматься. Проверенно.
Собственно, так и случилось. В самый страшный момент жертвоприношения главной героини Ангелу Смерти, Бони пугается, крепко прижимается ко мне. Я же не упускаю момента. Поворачиваю ее подбородок к себе, целую. Девушка сначала слегка упирается мне в грудь руками, но потом отвечает на поцелуй.
После кино, я разумеется пошел провожать Бониту домой. И она меня не разочаровала.
— Хочешь зайти? — спросила она.
Разумеется, я хотел зайти. Она открыла дверь и я ступил внутрь. Девушка зажгла свет, сняла платочек.
— Не хочешь колы?
— Давай.
Бонита провела меня на кухню, налила холодной колы.
— А где остальная твоя семья? — спросил я, оглядываясь. Типичный американский дом. Гостиная совмещенная с кухней, мебель в стиле минимализм.
Девушка прислонилась к столу на кухне и сказала.
— А семьи-то особо и нет. Папа погиб во Вьетнаме, мама работает детским доктором, сейчас она ушла в ночную смену.
Тут прям раздалась божественная музыка.
— Мне жаль это слышать — я положил руку на талию Бониты, слегка прижал ее к себе — Мои соболезнования.
— Эта проклятая война трагедия нашего поколения — я нёс какую-то чушь, поглаживая девушку по спине. Интересно, она девственница? Если да, то вряд ли даст.
— Спасибо тебе. Уже два года прошло, но всё равно больно.
Я вышел в гостиную с напитком в руке.
— Когда твоя мама вернется домой со смены?
Бонита широко улыбнулась.
— Пара часов у нас есть? Не хочешь спуститься вниз? — она схватила меня за руку не дожидаясь ответа и потянула меня, — Ну же!
Дом Эскудеро все-таки имел необычную особенность — внизу был не просто подвал, его обделали под зал и бар! На полу лежал ковёр, сверху навесной потолок, стены из деревянных панелей. В одном конце комнаты стоял большой телевизор на ножках, напротив дивана и кресла, а на другом конце был бар.