Я позвонил Тэмми на следующий день, перед ланчем и сказал как сильно мне понравилось наше свидание. Особенно та честь, когда она усердно, постанывая — наверное для театральности — делала миньет. Я прямо почувствовал как девушка покраснела на той стороне провода.
Разговаривать мы закончили только через час. Нужно ли говорить, что Дэвид разорался о том, как долго я использовал телефон. Понятия не имею, почему это его заботило, ведь оба родителя проходили мимо кухни и видели, как я разговариваю. Положив трубку, я съел ланч и сказал отцу.
— Наверное, нужно провести второй телефон в гостиную.
— Ты знаешь как? — спросил он.
— Разберусь.
Дэвид немедленно начал вонять, что нам нельзя это делать, и я подумал про себя: на этот раз он прав. Как я уже знал, в конце 60-х практически вся телефонная система США была лицензированной монополией Bell Telephone System. На самом деле в доме не было телефонов Уолшей — их арендовали у Белл. Если вам нужен новый телефон в спальне, то нужно позвонить им, и они отправили техника, чтобы провести кабель и установить аппарат. Все это стоило как небольшое состояние.
Но сходить в магазин, купить телефон и провода было вполне легальным занятием. Их просто нельзя было подключать в цепь оборудования Белла. Это правило соблюдали в теории, но никак не на практике. Я поизучал вопрос, почитал документацию, что Белл нам оставил после установки первого телефона.
Потом я сказал папе, что нам нужно, и мы после обеда пошли в магазин, прикупили товаров. Это было до смешного легко — провести пятидесятифутовую катушку двухпарной проволоки к соединительному блоку в подсобном помещении, а затем установить соединительный блок в зале. Мы потратили гораздо больше времени на провод, чем на что-либо еще, прокладывая его по углам и через стену, а затем вверх и вниз по дверной раме, приклеивая его с помощью проволочных скобок, по мере продвижения. Когда мы закончили, Дэвид еще раз пожаловался:
— Вас поймают!
Папа не обратил на него никакого внимания. Я просто подошел ближе, взял его за грудки. Наклонил к себе и прошипел в лицо:
— Ну, если поймают, то мы сразу узнаем кто нас сдал, верно?
Брат в спешке удалился в свою комнату. Я посмотрел на отца.
— То, что он продолжает жить подрывает мою веру и в любящего Бога, о котором нам рассказывает пастор по воскресеньям. Ну и в теорию Чарльза Дарвина.
— Тише ты!
Как только мы закончили, мама вошла в комнату. Я поднял трубку и раздался звук чистый звук соединения.
— Работает? — спросила она.
Лучшего момента и не сыщешь. Как только эти слова вылетели из её языка, зазвонил телефон.
— Не знаю! Давай выясним! — я подобрал трубку и сказал, — Мэрилендский приют для распутных женщин! Отдаете или забираете?
Папа рассмеялся, а мама шокировано крикнула: «Питер!».
На другом конце провода громко рассмеялись. Тетушка Пег произнесла:
— Питер, паршивец ты эдакий, мама рядом? — тетушка Пег была одной из сестер папы.
— Да, это одна из наших самых распутных! Подождите! — я передал телефон маме и папа еще раз посмеялся. Клер замахнулась на меня, но я увернулся.
В своей «прошлой» жизни, в молодости мы баловались подобным. Считалось очень крутым — умело отвечать на звонки. «Морг. Вы режете — мы пакуем», «Привет это я, если хотите оставить сообщение, то говорите после гудка, если хотите отправить мне факс, то сначала купите мне его».
Глава 14
Около шести зазвенел звонок. Я сидел в гостиной с мамой. Она подошла к двери и увидела за ней копа штата Мэриленд.
— Здравствуйте, — сказала она, недоумевая, что полицейский забыл у нашей двери.
— Здесь живет Питер Уолш? — спросил он.
Мама глянула на меня с видом «Что ты в этот раз натворил?», но ничего не сказала. В конце концов, я весь день провел дома. Я вышел вперед.
— Питер Уолш — это я, проходите.
Полицейский — высокий белый, подтянутый мужчина лет тридцати — зашел внутрь.
— Мистер Уолш, вы владелец желтого Ford Galaxie припаркованного вон там? — он указал на машину.
Это была моя тачка, припаркованная за маминой. Папа ставил свою за углом.
— Хм, да, это моя машина. А что не так, офицер? — всегда будь вежлив с огромными мужиками со стволами! Особенно в Штатах, где они сначала стреляют, потом думают.
— Мистер Уолш, несколько минут назад я патрулировал район и заметил, как кто-то пытается что-то сделать с вашей машиной. Я направил фонарик и злоумышленник сбежал, но кое-что обронил. Мне кажется, кто-то пытался испортить вашу Форд.
Он подал мне серую воронку и пластиковый стаканчик для замеров. Стаканчик был почти пуст, но я, намочив палец, дотянулся до кристаллов на дне, а затем до своего языка. Сахар!