— Вы можете идти, — объявила она, открывая дверь.
— Какие изменения? — спросил адвокат.
— Никаких.
— А школа? Что сказали свидетели? — спросил я.
— Они поддерживают вас на все сто процентов. Школа — это ваша проблема. Я сказала директору о ситуации, но не думаю, что он озабочен. Вы были исключены.
Я посмотрел на Штайнмайера.
— Позволь мне разобраться с этим. Ты вернешься в нее в течении недели. Пойдем, — сказал спокойно он.
Мы все вышли, а я поблагодарил инспектора.
— Спасибо вам большое. Знаю, что вы отошли от своих прямых обязательств и мы это очень ценим — тут я посмотрел в глаза женщины, грустно улыбнулся — Хоть вы и не помогли мне, но это все равно много значит для меня. Спасибо Вам.
Большинство копов не слышат слова благодарности от парней, которых они допрашивали. Она шокировано глянул на меня и произнесла: «Спасибо».
Я пошел за отцом к машине и плюхнулся на заднее сиденье, после того, как он открыл дверь. Не менее молчаливо завел машину, но затем приглушил её и посмотрел на меня.
— Что с тобой? Пререкаешься с офицером? Заключаешь сделки с адвокатом? Дерешься в школе? Я будто тебя не знаю.
Я просто уставился в лобовое стекло. События утра дались мне слишком тяжело. Новая реальность, новая семья….
— Я всё тот же, пап — мне пришлось все-таки ответить встревоженному Бобу — Может такое вот происходит, когда начинаешь воспринимать меня как взрослого, а не подростка.
— Что… тебе всего шестнадцать. Не рано ли ты уже заявляешь о своей независимости?
Я повернулся к нему и вздохнул:
— Я решил, что не хочу терпеть задир в школе, выходки Дэвида. Если вы хотите иметь со мной дело, то имейте со мной дело как со взрослым.
— Взрослым? Это вот так ты ведешь себя, как взрослый?
— Да, отец. Разве нет? Если банда из трех парней решит тебя избить… ты станешь сидеть и принимать удары? Или ударишь в ответ? Как бы ты поступил? — прежде, чем он мог ответить, я сказал: — Ну же, спроси мистера Штайнмайера, правильно ли я все сделал или как подросток? Я был почтителен и задавал умные вопросы, мы сработали вместе, чтобы оставить меня в школе и защитить семью от исков. Это поступок взрослого или подростка?
Отец продолжал просто смотреть на дорогу. Потом произнес.
— И что теперь?
Я ухмыльнулся:
— А сейчас мы поедем домой. Я пропустил ланч и возможно смогу перехватить пару печенюх.
Он взглянул на часы.
— Клер скорее всего дома. И нам будет не весело.
Ага, вот я и узнал имя матери.
— Скорее всего она уже получила новости из школы, — мне показалось, что отец слишком сильно притопил газ, улицы так и мелькали мимо, но кое-что я разглядел. Все мужчины были в шляпах, женщины тоже повально носили головные уборы. Трафик был плотным, но пробок не было.
Боб тяжело вздохнул, стал притормаживать. Мы были оба правы. Мамина машина оказалась возле дома. Более того, судя по унылому лицу Дэвида в окне второго этажа, Клер успела забрать Дэвида из госпиталя и даже определить брата под домашний арест в его спальню. Нас выбежал встречать мастиф, попытался облизать мне лицо.
— Питер, Боб это вы? Сейчас же идите сюда! — мама позвала гостиной и мы с понурым отцом поплелись на ее зов. А Боб то у нас, оказывается, каблук. Вон как пал духом.
Мама была в ярости. Утром она была привлекательна, но не сейчас. Она уставилась на меня.
— Что ты натворил? Бонита Эскудеро принесла твой рюкзак домой и рассказала мне, что ты избил брата и двух мальчиков в школе! Полиция арестовала тебя, а затем меня вызвали в школу! Тебя исключили! — она все это время кричала, а ее лицо было искривлено и ужасно.
Я повернул свою голову в сторону отца.
— Знаешь, вам, ребята, реально стоит разобраться что это за штука — «презумпция невиновности».
Я повернул голову в сторону мамы как раз, чтобы увидеть ее руку летящую в мое лицо. Она хорошо мне зарядила, заставив отступить на шаг назад.
— Не смей мне тут огрызаться!
Я сделал шаг вперед, заняв изначальное место и потер свою челюсть.
— Неплохой удар, мам. Мы вернемся к этому чуть позже. Но почему бы нам сейчас не присесть?
Клер подошла ближе, чтобы отвесить мне еще пощечину, но отец вмешался.
— Клер, нет!
Мы сверлили друг друга взглядами, никто не хотел отступать. Наконец, мама села на стул, папа тоже. Я остался стоять.
— Ну вот, начнем, — сказал я.
Я рассказал ей всю историю, включая то, что случилось за решеткой. Опустил правда знакомство с грабителем. Для неё это явно было бы слишком. К концу истории она немного успокоилась, но была всё еще зла.