— И что музыкант делает у советского посольства? — иронично спросила Аманда, поднимая бровь. Черты лица у нее были тонкими, можно сказать аристократическими. Нежный макияж, дорогое белое пальто дополнял образ мажорки.
— Хотел встретиться с атташе по культуре, договориться о гастролях моей рок-группы в Союзе — на голубом глазу заявил я.
Журналистка рассмеялась, еще раз оглядывая меня с ног до головы. На щеках Аманды появились милые ямочки.
— А ты смешной. Про железный занавес и запрет рок-музыки в Союзе ты, конечно, не слышал?
— Почему не слышал? — театрально обиделся я — Моя музыка сломает занавес!
Тем временем евреи разошлись, выкрики стали громче, толпа принялась напирать. К ограждению, поигрывая дубинками, подтянулась полиция. Копы мигом охладили пыл протестующих.
— Ничего не будет — вздохнула Аманда.
— А ты думала они прорвут оцепление и штурманут советское посольство? — теперь уже засмеялся я — И у тебя будет «срочно в номер»…
— Нет, конечно — журналистка пожала плечами — Но хоть что-то, чтобы оживило заметку.
Я еще раз оглядел площадь перед посольством. Ее в будущем назовут именем убитого Немцова. Нагадить России, которая так нагадила с Борькой Штатам. Ловить тут было нечего. Ни один вменяемый советский дипломат здесь не появится.
— Хочешь кофе? — я нацепил солнцезащитные очки — Я тут рядом видел кофейню.
— А ты стремительный! Не надо меня кадрить, я на работе.
— Какой кадреж? — развел руками я — Просто согреться.
— Ладно, пойдем — Аманда убрала блокнот в дамскую сумочку, вопросительно на меня посмотрела.
— Туда.
Через пять минут мы уже пили очень хороший, горячий кофе сильной обжарки в уютной кафешке. Тут было полно народу, между столиками сновали официантки.
— Ну и какую музыку ты играешь? — полюбопытствовала Аманда отламывая кусочек французского круассана, который я ей купил к кофе.
— Новое направление. Темный рок.
Около получаса мы мило болтали и мне даже удалось выцыганить телефончик журналистки под соусом встретиться и дать послушать музыку, которая порвет ей сознание. Аманде было 22 года, происходила она родом из известной вашингтонской семьи — папаша был лидером большинства Палаты представителей, мама рулила юридическим отделом в Standard Oil.
О своих родаках Аманда отзывалась с большой гордостью, а когда она невзначай выложила на кофейный столик ключи от машины с брелком Кадиллака, я понял, что тут ловить нечего. Эта блондиночка не для меня. Такая раздвинет ножки только перед таким же мажорчиком из Лиги Плюща. Да и то поломается еще как следует.
Я даже испытал некоторое чувство облегчения, когда Аманда попрощалась и свалила. Заказал себе еще большую чашку капучино, пару готовых мясных салатов перекусить. Когда я уже заканчивал свой обед, мне, наконец, повезло — расслышал как за соседним столиком тихо говорили по-русски.
— … да не буду я это делать!
— Ты коммунист или нет?
— Ну коммунист.
— Что за ну? Совсем тут обуржуазился… Вот дождешься ты Витька, что я напишу докладную товарищу Савельеву…
Я скосил глаза. За столиком сидели два молодых мужчины в старомодных, двубортных костюмах времен пакта Молотова-Риббентропа. Они пили чай и негромко беседовали о чем-то своем, посматривая по сторонам. Наконец, один из них бросил пару долларов, встал и не прощаясь, ушел. Второй — тот самый Витька — высокий, черноволосый, с открытым, располагающим лицом, заказал шарик мороженного, с удовольствием его съел. Стоило ему попросить счет, как я тоже поторопился расплатиться. За советским обуржуазившимся товарищем надо было проследить.
Это оказалось не трудной задачей. Виктор явно наслаждался хорошей погодой в Вашингтоне, шел не спеша, с интересом разглядывая молоденьких американок. Особенно тех, которые решили показать выглянувшему солнцу свои коленки. Наконец, Виктор завернул во двор одного из зданий. На нем висела табличка Amtorg Trading Corporation.
Ага, то, что нужно. Я слышал про Амторг. Это было акционерное общество, учрежденное США с целью содействия развитию советско-американской торговли в первые годы существования Советской России. Просуществовало оно аж до 1998-го года и работали в нем в том числе советские выездные граждане. Большей частью, разумеется, разведчики под прикрытием.
Я обошел амторговскую парковку, среди всех автомобилей нашел самый дорогой — красный Форд Мустанг с дипломатическими номерами. Хорошо так живут некоторые товарищи.
Ждать пришлось долго. Уже стемнело, сотрудники начали расходиться из офиса. Я спрятался за большим каштаном — скрипя зубами смотрел как пустеет парковка. Наконец, появился владелец Мустанга. К машине быстрым шагом шел маленький, тщедушный человек с таким багровым румянцем на лице, что казалось, светилась даже его лысина. Мне сегодня явно везет. Будь это какой-нибудь бугай типа буржуазного Виктора — я бы не рискнул. Старичка же мне было не жалко.