— Что за уебанские шутки?!
— Это ты уебан, дебил! — рявкнул я, не стесняясь — Чуть концы не отдал! Прошел можно сказать по краю. Завтра бы в школе стенд с твоей траурной фотографией стоял, а мать глаза выплакала бы от горя!
Джон отвел глаза, вздохнул.
— Повздыхай мне еще! Быстро одевайся — нашел твои шмотки в подсобке и садись сюда — я подкатил к кровати инвалидное кресло, которое стибрил у лифтов.
Пока я вез Джона на выход, он рассказал, что ночью ему на всякий случай промыли желудок и поставили капельницу. После чего он отрубился. Т. к. капельницу я в палате не увидел — ее видимо, уже успели убрать медсестры.
— Обо всем, что случилось — молчи. Если родаки будут докапываться — говори перепил. Ясно? — мы беспрепятственно прошли больничный «шлюз» на улицу — Про кокс ни полслова!
— Не дурак… А кто за рулем?
— Шакил.
Домой в Балтимор тоже ехали караваном. Я впереди, за мной пикап Джона, замыкал нашу процессию Кен на своем Шевроле.
Пока тащились, я слушал радио. Скакал по новостным станциям, пытаясь «напитаться» повесткой дня перед встречей в вашингтонском соборе Петра и Павла. Мне нужно было дать Андропову что-то «долгоиграющее». Но что? А главное, что попросить взамен? В мире идет холодная война. США борются за мировое господство с Союзом. Последний гадит Штатам где только можно — во Вьетнаме советские расчеты ПВО сбивают американские самолеты, совсем скоро начнется новая арабо-израильская война. Оружие для Сирии и Египта опять будет поставлять СССР. А евреев поддержат США.
Радио тем временем вещало об инфаркте, который только что перенес еврейский премьер Леви Эшколь. Его я не помнил, зато помнил Голду Меир, что станет новым премьером. Еще есть время наладить связи с тем, кто будет нагибать арабов. Конечно, если Андропов захочет.
Что еще? Разумеется, Даманский. Эту историю можно слить под соусом разведывательной информации. Китай ищет конфликта, а в Белом Доме потирают руки — чем дальше Поднебесная от СССР, тем больше маневра. А куда ведет маневр? Очевидно куда. Эту тему я знал хорошо. Мировой капитал хочет снизить издержки и вынести производство в огромную страну с миллиардным населением, готовым работать за плошку риса. Профит Запада понятен — дешевая всемирная фабрика. А в чем выгода для СССР?
Я тяжело вздохнул. Нет, геополитика — не мой конек. Но предупредить о скором сражении за остров — я должен.
Спустя пару часов, мы уже были на въезде в Балтимор. Наш кортеж остановился на заправке. Рядом стояло большое кафе для дальнобоев. Впрочем, достаточно приличное. Шакил с Кеном повели покачивающегося барабанщика внутрь, я придержал Бониту за локоток.
— Надеюсь, ты понимаешь, что о наших невинных шалостях распространяться перед Джоном не надо?
— Я похожа на дуру?? — девушка вырвала локоть — Нет, Питер, ты все-таки сволочь!
— Какая муха тебя укусила? — удивился я в спину Боинте — Месячные на подходе?
— Да пошел ты…
Девушка махнула хвостом из волос и скрылась в кафе. Я тяжело вздохнул, потопал следом.
Через час, после сытного американского завтрака — сосисок, жареного картофеля, яичницы, булочек, бекона и тостов — я дал команду выдвигаться по домам. Перед этим отозвал Кена и Джона в сторону, расплатился с ними за «квартирник» шакиловскими деньгами.
— Ого сколько! — удивился Джон.
— Следующий раз буду вас штрафовать за косяки!
Пока довольный Кен рассовывал купюры по карманам, я внимательно посмотрел на барабанщика. Тот уже пришел в себя, на щеках даже появился румянец.
— Да понял я, понял — покаянно произнес Джон — Со мной больше проблем не будет!
— Очень на то надеюсь.
У крыльца моего дома был припаркован черный лимузин. Стоило мне выйти из машины, как из него вылез грузный мужчина с густой бородой и усами. Глаза его смотрели на меня равнодушно, но цепко. Рядом объявился вертлявый парень с рыжими волосами, весь в веснушках.
— Эй, ты — крикнул он мне — Подойди сюда.
Спешу аж падаю.
Я принялся закрывать Форд, остро жалея, что под рукой нет Узи. Нет, надо было все — таки брать пистолет. Он бы всегда был под рукой.
— Ты что? Глухой? — рыжий подошел ближе, засунул руку в оттопыренный карман куртки — Иди в лимо, поживей.
Я подчинился. Оглядываясь по сторонам, дошел до машины. Вокруг было пусто, некого даже было позвать на помощь.
Бородатый уже сидел внутри, я тоже забрался на соседнее сидение. В лимузине было просторно, пахло кожей.
Мы молчали, рассматривая друг друга.
— Ты Питер Уолш? — с сильным ирландским акцентом спросил бородатый.