Я встал, подошел ближе, прошептал — Были слухи в Уолл-Стрит Джорнал.
Гортон благодарно мне кивнул, повторил как попка в телефон: «Сам читал заметку в Уолл-Стрит Джорнал об этом. Нет, не заработал два миллиона на слиянии. А парень взял, рискнул и заработал. Давай не будем подрезать крылья нашим вундеркиндам. Согласен? Ну вот и ладненько».
Конгрессмен повесил трубку, подмигнул мне — Вот так у нас решаются вопросы в Вашингтоне.
Кто бы сомневался.
Глава 17
В среду случилось сразу три важных для меня события. Во-первых, вышла статья в Вашингтон Пост о группе AC/DC и Питере Уолше. Можно сказать, я проснулся знаменитым. Вики рассказывала во вкладке о культуре про новое «агрессивное» направление в музыке, которое противостоит мелодиям и песням хиппи. Статья оказалась взвешенной, умно написанной. Мой телефон тут же раскалился от звонков журналистов. И откуда только узнали номер? Я всех приглашал на концерт, обещая по его итогам импровизированную пресс-конференцию.
Вторая новость тоже порадовала — вышла наша первая пластинка. Сингл «Удар грома» появился сразу во всех музыкальных магазинах Балтимора и окрестностях. Я специально проехался по точкам — ажиотажа не наблюдалось, но диск брали. Несколько владельцев завели песню прямо внутри торгового зала, народ стоял в некотором остолбенении. Я тут же позвонил Джимми и предложил срочно вывесить наши афиши в магазинах — даже за плату. «Диван» меня тоже огорошил:
— Все билеты распроданы!
— Да ладно…
— И появились спекулянты. Толкают билет по 50 баксов!
Хм… Перед самым концертом и до стольника может дойти.
— Скажи мне, что ты оставил нам запас.
— Конечно! Сто билетов.
— Я дам тебе список, кому нужно будет выслать пригласительные.
Разумеется, Аманда с отцом, Вики, журналисты из балтиморского пула. Я даже подумал насчет Тэссы. Она со мной рассталась, но я то с ней не рвал. Задавив жабу, я включил в список директора школы с учителями — они вряд ли придут, но жест запомнят и оценят. Плюс подружки и родственники музыкантов, включая Бониту. Я с удовольствием вспомнил пухлые губки своей «экс». Интересно Джон догадывается о слабом передке подружки?
Третье событие оказалось самым важным. Мне разблокировали брокерский счет. В тот же день, я сделал перевод в предвыборный фонд Гортона и сразу поехал к Хардести. Брокер в компании Мелиссы и еще нескольких служащих вышел встречать меня прямо ко входу. В руках у биржевиков были бутылки с шампанским и бокалы. Хлопнули пробки, вверх ударил пенящийся напиток.
— Питер, у меня нет слов! — Хардести увел меня в свой кабинет — Я поражен и тем, как ты смог в такой короткий срок, в таком молодом возрасте заработать состояние и то, как ты отбился от нападок SEC. Просто двойной страйк в боулинге. Мы будем тебя подавать на ежегодную премию Новая звезда Уолл-Стрита. Ее вручают крупнейшие американские банки. Мне звонили насчет тебя уже из Морган Стэнли, Мерилл Линча, Барклайз… Все хотят с тобой познакомиться. И даже посмотреть тебя в деле. Я говорю про инвестиции на фондовом рынке.
— Это, разумеется, все интересно — покивал я — Но мне больше интересны хеджфонды.
— Да? Но почему не паевые?
— Обычные инвестиционные компании зарабатывают на росте акций. В долгосрочной перспективе. Но я тут недавно в Уолл-Стри Джорнал прочитал историю Альфреда Джонса. Еще в 50-х годах он организовал первый хеджфонд, который играет на падении акций. Знаете доходность? С 1960 по 1965 год она составила 325 %, что на 100 % больше, чем у самых доходных паевых фондов. А за десять лет стоимость инвестиций Джонса выросла на 670 %!
Магия цифр произвела впечатление на Хардести. Он достал платок, вытер потный лоб.
— Ты думаешь акции будут падать?
— А с чего бы им расти? — вопросом на вопрос ответил я — Америка увязла с войной во Вьетнаме, военные расходы растут как снежный ком, а это что?
— Инфляция — кивнул брокер.
— Именно — я допил шампанское, отставил бокал прочь — Победить инфляцию можно только одним способом — ФРС будет повышать процентную ставку. А это плохо для фондового рынка. Акции будут падать и надо зарабатывать на снижении котировок, а не на их росте. Значит, нужен хеджфонд.