Я улыбнулся кассиру и отсортировав стопку денег, отсчитал пять сотенных Шакилу, и столько же Иеремии.
— Вот, берите.
«Звукарь» уставился на деньги, спросил:
— Что это значит, чёрт побери?
— Это, братцы, вам премия за работу. Съемки клипов прошли на высшем уровне. Претензий по звуку на концертах тоже нет.
На самом деле, я хотел банально подкупить парней.
— Ладно, пошли выпьем, я вам там расскажу.
Мы нашли бар и заняли места за столом у стенки.
— О кей, мэн, рассказывай. Что там насчёт этих денег? Когда ты стал завзятым игроком? — спросил Шакил.
Я жестом показал — тихо! — потому что симпатичная официантка подошла принять заказ на выпивку. Все заказали пиво. Пока она не ушла, я размышлял, что рассказать.
— Дело вот в чем. Кое-какие концерты мы будем проводить по-левому, мимо кассы.
— Ага, налоги! — усмехнулся Шакил, переглянувшись с Иеремией.
— Да. Чтобы легализовать деньги от левых концертов надо, чтобы был другой источник доходов.
Налоги в Штатах в 69-м году были весьма приличные. Чем дальше я прикидывал по деньгам, тем печальнее становилась картина. С концерта мы могли брать чистыми по двадцать-тридцать тысяч. Из них нужно было отдать государству 24 %. Это федеральный налог. Штаты устанавливали дополнительный сборы. Так Невада брала сверху еще 8 % и это было существенно. Отдавать больше трети вашингтонским ублюдкам на войну во Вьетнаме я не собирался. Поэтому придумал схему легализации доходов через выигрыши в казино.
— Завтра и послезавтра я похожу по городу, поиграю в двадцать одно — я глотнул пива — Ты, Иеремия, попробуй снять мою игру тайком. А ты Шакил, будь готов подтвердить если потребуется размер выигрыша. Я тебе потом сумму сообщу.
— А если проиграешь? — задал видеооператор закономерный вопрос.
— Это всё между нами.
Наклонившись вперёд, я тихо сказал:
— Я умею просчитывать карты.
К моему удивлению, никто из парней не понял, о чём я.
— Что это значит? — спросил Шакил.
— Я тоже не догоняю, — согласился Иеремия.
— Ладно, начинаем занятие по прикладной теории вероятностей и статистики — я тяжело вздохнул — Большая часть того, что случается в казино, имеет точно определенные вероятности результатов. Например, колесо рулетки имеет 38 делений, номера от 1 до 36, поочерёдно чёрное и красное, и два зелёных — 0 и 00. Пока понятно?
— Конечно, — сказал Иеремия. Шакил кивнул.
— Итак, теория даёт, что шанс угадать результат, — 1 из 38. В чистой модели выигрыша они должны заплатить 37 к 1. — они кивнули опять — Но на самом деле платят только 35 к 1. Они оставляют себе процент от номеров 0 и 00. Ставить на эти номера тоже можно, и опять таки они заплатят 35 к 1. Казино оставляет себе часть примерно 2 из 38. Это их прибыль.
— А причём здесь двадцать одно? — спросил Шакил.
— Я к этому подхожу. Нужно чётко помнить, что большая часть игр с колесом, или щелью для монет, или игральным кубиком основана на полностью случайных событиях. Ты не влияешь на то, что выпадет на рулетке или какой стороной повернётся кубик. В казино это знают и используют так, что всегда получают свой кусок. Единственное, в чём можно у них выиграть это покер и блэкджек.
Я допил пиво, отставил кружку прочь.
— Покер — это игра посвященная умению читать других игроков, а не карты. Многие казино просто приглашают играть за их столом, и взимают долю от каждого выигрыша. Они не вкладывают в игру своих денег. С блэкджеком сложнее. В среднем за игру, выкладывая все карты, казино окажется в плюсе, но в ходе игры есть моменты, когда преимущество за ними и моменты, когда преимущество за тобой. В такие моменты ты повышаешь ставки, а когда преимущество у них, ставишь минимум. Это склоняет весы в пользу игрока. Вот и все, что я там делал.
— И ты это умеешь? Раньше когда-нибудь играл? Это трудно? — возбужденно спросил Шакил. В его черепной коробке с дредами уже щелкал калькулятор.
— Не дергайся! Это первый раз, когда я это попробовал, больше чтоб понять, сумею ли. Сумел, но это нелегко. Требуется полная сосредоточенность. Поэтому мне надо было играть в одиночку. Надо было смотреть на все карты, что появляются на столе и вести подсчёт в голове. Разговоры, выпивка, курение, девочки, и вообще что угодно — моя сосредоточенность исчезает и я начинаю терять деньги.
— А как насчёт закона? — спросил Иеремия.
Я неопределённо помахал рукой.