— Ты знаешь, что я видел, как ты сиял, верно? — спросил Тай после паузы. — Я думаю, что этот поезд уже ушёл, товарищ ангел. Ну, типа… если ты всё ещё надеешься вести себя так, будто с тобой всё нормально. С таким же успехом можешь просто сказать, — помолчав, он добавил: — Ты что-то видишь на мне? Что-то, о чём мне следует беспокоиться?
Его голос стал чуть твёрже.
— …Что-то осталось от того демона, вселившегося в меня? Что-нибудь в этом роде?
Дэгс вздрогнул.
Ему и в голову не приходило, что он, возможно, доводит другого мужчину до паранойи.
— Нет, — сразу же сказал он, качая головой. — Вовсе нет, — поколебавшись, он осторожно добавил: — На самом деле, всё наоборот. Я смотрел на твою ауру. Я не видел её без демонической фигни. Я не хотел быть навязчивым. Это то, как я… понимаю людей.
Снова поколебавшись и чувствуя себя неловко, он добавил:
— Она очень хорошая. По меркам аур, имею в виду. Твоя — хорошая.
Воцарилось очередное молчание.
Затем Тай разразился ещё одним забавляющимся смешком, качая головой.
У Дэгса не сложилось ощущения, что человек ему не поверил, или даже что он смеялся над ним. Вместо этого, судя по тому, что Дэгс мог сказать по ауре Тая, актёр больше смеялся над явным безумием их разговора и, возможно, немного над тем фактом, что Тай действительно поверил словам Дэгса. Учитывая, насколько хорошо, вероятно, знаменитый актёр приспособился ко всему, что он увидел под тем дубом на Голливудских холмах, Дэгс не мог винить его за то, что он иногда отмечал крайнюю странность всего, чему он стал свидетелем.
— Ладно, — сказал Тай. — Ну, это круто, я думаю. Лишь бы у меня не текло по венам демонического сока или чего-то ещё… ждущего, когда его активируют, или что-то в этом роде.
Настала очередь Дэгса приподнять бровь.
— Демонический сок?
— Или споры, — бодро предложил другой мужчина. — Или демонический вирус. Выбирай, что тебе больше нравится.
Дэгс тоже фыркнул от смеха.
Как и Тай, после своей первоначальной реакции он подавил смешок, прикрыв рот тыльной стороной ладони и стараясь не слишком сильно двигаться. Он понятия не имел, почему именно это рассмешило его после всего остального дерьма, случившегося той ночью.
Какова бы ни была причина, им обоим потребовалось около минуты, чтобы полностью перестать смеяться.
Дэгс всё ещё улыбался, всё ещё качал головой, когда слева от него открылась дверь, вернув его внимание к больничному коридору.
Вошли два человека, разговаривавших вполголоса.
Дэгс поймал себя на том, что вытаращился, когда узнал Кару и Руби, прижимавшихся друг к другу и разговаривавших заговорщицким тоном. Его челюсть отвисла ещё сильнее, когда дверь больницы открылась во второй раз, и следом за ними вошли Азия, Карвер и его подружка Кристина. Все пятеро держали в руках пакеты с тем, что, судя по запахам, наполнявшим тихую больничную палату, должно быть едой.
Это не пахло больничной едой.
Пахло чизбургерами и картошкой фри.
В животе у Дэгса заурчало.
По какой-то причине не его пристальный взгляд заставил кого-то из них оглянуться.
А урчание его желудка.
Кара обернулась первой. Она остановилась как вкопанная, моргнув, когда увидела, что его глаза открыты. Затем она шокировала его до чёртиков, расплывшись в медленной улыбке, и толкнула локтем Руби, которая всё ещё стояла рядом с ней.
— Наш ангел пробуждается, — протянула Кара с фальшивым британским акцентом.
Остальные четверо тоже повернулись.
Дэгс видел, как они уставились на него. На их лицах жило столько недоверия, что он почувствовал, что начинает нервничать.
Когда никто из них ещё несколько секунд не нарушал молчания, он нахмурился.
— Какого чёрта? — потребовал он, нахмурившись ещё сильнее. — Насколько же дерьмовым было моё состояние, когда вы притащили меня сюда?
Затем он посмотрел на Азию, Карвера и Кристину, испытывая смутное чувство вины за то, что они тоже были здесь. Должно быть, кто-то позвонил им, вероятно, посреди ночи, и рассказал о случившемся.
Во всяком случае, о части случившегося.
— Зачем вы притащили их сюда? — проворчал Дэгс. — Вы не могли подождать до утра? Вам надо было испортить вечер и им тоже?
Все шестеро, включая Тая, посмотрели друг на друга.
После паузы, во время которой они обменялись изумлёнными, явно забавляющимися взглядами, все они одновременно разразились смехом.
Это было достаточно громко, чтобы Феникс дёрнулась на груди Дэгса, резко подняв голову.
Её невидящие глаза посмотрели по сторонам, а полные губы скривились в хмурой усмешке.