Он никогда не понимал, почему они доверяли ему.
Они всегда доверяли ему с такой готовностью.
Тем не менее, вся эта ситуация была мутной. Всё в историях, которые он им рассказывал, было неизменно мутным. Он был парнем, который нашёл их в темноте после того, как они очнулись от транса, имея лишь синяки и провалы в памяти. Иногда они забывали лишь несколько часов, если он добирался до них относительно быстро. Некоторых он ловил прямо у ворот, в районе Голливудских холмов, и тогда оставалось лишь сказать им, что они упали и ударились головой — это хоть относительно правдоподобно.
Другие сталкивались с тем, что забыли несколько дней и даже недель.
Они понятия не имели, где были в это время, что делали, с кем виделись.
И всё же они всегда верили, что Дэгс безопасно отвезёт их домой.
Почему-то это тоже вызывало у него чувство вины.
Женщина грузно опиралась на его руку и бок, пока он вёл её по улице студии, обратно к парковке, где он оставил машину.
Когда они добрались туда, она уже вцепилась в его руку и сжимала ладонь.
Дэгс позволил ей. Он всегда позволял им делать практически всё, чего они хотели.
Но да, он чувствовал себя куском дерьма.
Глава 4. Проработать проблемы
— Старик, оставь меня в покое. Просто оставь меня в покое сегодня. Пожалуйста.
Дэгс смотрел в бездну тёмно-красных облаков, пронизанных чёрными и белыми венами. Он наблюдал, как та воронка света и теней затягивает его, почувствовал ощущение падения в нутре, проваливаясь в зияющий туннель света.
Теперь он ощущал присутствие; не только старика — всех их. Дэгс знал, что они дружелюбные, но ему было всё равно.
Он хотел, чтобы они ушли.
Они не уйдут.
Раз его вызывали, значит, его вызывали.
— Я не хочу делать это сегодня, — проворчал Дэгс. — Правда не хочу.
Ландшафт вокруг него изменился, незаметно трансформируясь так, что старик сидел на скале под поразительно голубым небом. Позади него возвышались красные скалы, покрытые чёрными прожилками и кое-где испещрённые растительностью, с которой капала влага из пещеры вверху.
Дэгс попытался в последний раз.
— Пожалуйста. Я устал. Просто дай мне поспать.
Старик улыбнулся.
Может, он не слышал слов Дэгса. Может, не понимал их.
А может, ему было просто всё равно.
— Ты же просил информации, разве нет? — сказал старик. — Ты просил, чтобы тебя обучили?
— Только ты никогда меня не обучаешь, — пробурчал Дэгс. — Вечно загадки и всякий бред. Грозишь мне пальцем и говоришь, что я всё делаю не так. Обучение составляет, может, 5 % всего, что мы реально делаем вместе…
— Она нужна тебе, знаешь, — сказал старик, весело игнорируя его слова. — Она поистине нужна тебе. И ты нужен ей. Она сейчас страдает.
— Весь чёртов мир сейчас страдает, — ответил Дэгс.
— Ты не можешь делать так вечно, — заявил старик.
Дэгс не ответил.
Какая-то иррациональная, упёртая часть его хотела воспринять это как вызов.
«О, вот как, старик? Смотри… смотри, как я буду делать это вечно…»
Но он не сказал этого вслух.
Даже в своём сне.
Необъяснимо, но повернув голову, Дэгс посмотрел вниз и увидел внизу, под ним, Лос-Анджелес, пока рядом с ним находились красные скалы, пещеры и старик. Он видел, что смотрит с невероятной высоты, стоя на краю крутого утёса, который вообще не имел никакого смысла в плане географии или физики.
Даже с такой высоты Дэгс проследил за побережьем от Малибу до Санта-Моники и Венис, затем вверх по основным транспортным артериям на север и восток, через центр города и Беверли-Хиллз, в Западный Голливуд, а затем в сам Голливуд.
На склоне холма, под Знаком Голливуда пульсировал тёмный, ожесточённый, кроваво-красный свет, подобный ране в боку горы.
Подобный красным радужкам изгоняемых им демонов.
Дэгс знал, что это такое. Он точно знал, что это.
Это портал.
Это тот чёртов портал в ад и его головная боль.
— Как мне его закрыть? — прорычал Дэгс, уставившись на ту штуку. — Можешь хоть это сказать мне?
— Ты сосредоточился не на том, — сказал старик.
Игнорируя помрачневшую хмурую гримасу Дэгса, его дед улыбнулся и показал на город, на море огней, шагавших, сидевших, спавших и передвигавшихся по земле. Дэгс видел, как эти мерцающие цветные огоньки ездили по улицам в машинах, бежали по тротуарам, выгуливали другие, более маленькие огоньки на поводках, сидели в креслах и пили кофе, читали на планшетах и телефонах, громко говорили с другими огоньками.
— Ты должен защитить их, — сказал старик, и его голос впервые сделался серьёзным. — Ты здесь для того, чтобы защищать их…