Он меня подловил. Доминик Де Лука — абсурдно привлекательный мужчина. Его лицо и тело могли бы соперничать с лучшими моделями мира, а уверенность, с которой он держится, очень привлекательна. Вожделение к нему и то, как мое тело само по себе реагирует на него, вот почему я позволила ему опуститься вниз. С той ночи в его кабинете я только и делала, что представляла, каково это — заниматься с ним сексом и как его член будет входить в меня.
Моё лицо становится красным, и темные глаза Доминика устремлены на меня поверх бокала, когда он делает глоток. В его глазах появляется игривый огонек, как будто он знает, что я думаю о сексе с ним, а затем он подмигивает мне.
Я опускаю глаза на стойку передо мной, и он протягивает руку и приподнимает мой подбородок указательным пальцем, чтобы посмотреть мне в лицо.
— Тебе не нужно стесняться того, что ты хочешь трахнуть меня. Я тоже хочу трахнуть тебя. Вот почему мы здесь. После того, как этот месяц закончится, мы либо выбьем друг друга из колеи, либо будем так безумно влюблены, что ничто и никогда не разлучит нас.
Я моргаю несколько раз.
— Ты думаешь, чтобы влюбиться, нужен всего месяц?
Его рука движется, чтобы обхватить мое лицо.
— Нет никаких установленных правил относительно времени, необходимого для того, чтобы полюбить кого-то. Я твердо убежден, когда ты найдешь того, кто тебе нужен, ты узнаешь об этом, возможно, даже сразу.
Я улыбаюсь.
— Ты веришь в любовь с первого взгляда?
Он слегка пожимает своими широкими плечами.
— Что-то вроде этого.
Я смеюсь.
— Доминик Де Лука, я думаю, что под фасадом сварливого босса, которого ты демонстрируешь в клубе, скрывается более нежная часть тебя.
— Мало кто видит эту сторону меня — только самые важные люди в моей жизни.
— И теперь я одна из этих людей?
Подушечка его большого пальца проводит по моей нижней губе.
— Абсолютно, блядь, абсолютно.
Он наклоняется и целует меня. Сначала поцелуй нежный, но затем он удерживает мое лицо на месте своими длинными пальцами и углубляет его. Стон срывается с моих губ, когда наши языки кружатся вместе в медленном эротическом танце. Все «что, если», о которых я должна думать и о том, что будет означать переспать с моим боссом, отодвинуты на задний план. Единственное, о чем я могу думать, это о том, как сильно я хочу его. Как сильно я хочу, чтобы он был моим первым, и, если что-то не получится после того, как я отдам ему свою девственность, мне даже все равно, потому что потребность в его теле прямо сейчас перевешивает мою логику.
Доминик встал со стула, на котором он сидел, и протиснул свои бедра между моими коленями. Твердая длина за молнией его джинсов прижимается ко мне, заставляя меня задыхаться, что быстро поглощается поцелуями Доминика.
— Боже. Я чертовски хочу тебя. Просто целуя тебя, я так чертовски возбуждаюсь, что мне больно, — хрипит он между пылкими поцелуями. — Я не могу дождаться, когда почувствую, как твоя тугая киска обхватит меня.
Его непристойные слова вызывают дрожь, пробегающую у меня по спине.
— Я тоже этого хочу.
Он перестает целовать меня и отстраняется, и мои глаза расширяются, когда я понимаю, что призналась вслух. Огонь вспыхивает в темных глазах Доминика, когда он изучает меня.
— Блядь, не играй со мной, милая. Моя сдержанность висит на волоске, и я слышу, как ты говоришь, что хочешь меня внутри себя… — Он качает головой. — Эти слова, слетающие с твоего хорошенького ротика, — это больше, чем я, блядь, могу вынести.
Это единственный шанс, который у меня будет, чтобы остановить его — сказать ему, что я не готова, — но я не хочу этого делать. То, что он говорил ранее о том, что мы неизбежно займемся сексом, потому что нас тянет друг к другу, — правда. Я хочу знать, на что похож секс, особенно с Домиником, и чем скорее он получит то, что хочет, и чего я сейчас хочу от него, тем скорее мы сможем вернуться к тому, что было раньше — он строго мой босс, потому что такой парень, как Доминик, не подходит для отношений.
Я запускаю пальцы в волосы на его затылке и встречаюсь с ним взглядом.
— Я хочу тебя, Доминик. Я хочу, чтобы ты был моим первым.
Рычание, вырывающееся из его горла, звучит почти первобытно, когда он наклоняется и набрасывается на мой рот. Разрешение взять меня, кажется, освободило зверя внутри него, потому что внезапно его руки оказываются повсюду, и как только он закончил целовать меня, он подхватил меня на руки.