- Вы должны извинить моего мужа, - продолжала его жена. - Он не вполне в себе. Иначе он понял бы, что в предложении этой молодой служанки есть свои неоспоримые достоинства.
Но Касим все еще не был убежден.
- Сшить меня? Острой иголкой? Вы представляете, как это будет больно?
- Тебя разрубили на шесть частей, - скептически заметила его жена. - Воистину это, наверное, было куда больнее!
- Той боли хватило бы на дюжину жизней, - передернулся Касим. - Сшейте лучше кого-нибудь другого!
И снова ум Марджаны пришел на выручку.
- Я знаю одного слепого портного, который двигается ловко, как кошка. Я уверена, что он мог бы сшить эти части воедино совсем не больно.
- Не больно? - запричитал Касим, по-прежнему не убежденный. - О, но ведь это будет как минимум щекотно!
- Прекрасно, - кротко отозвалась Марджана, словно ее единственным желанием было повиноваться, - в таком случае, когда главарь разбойников отыщет вас, ему будет достаточно просто взглянуть на эти части.
- Ох, ничего не поделаешь. - Касим попытался рассмеяться. - Ладно, что такое небольшая боль?
- Прошу прощения. - Жена Касима нахмурилась и отвернулась от изгороди, чтобы выслушать то, что подошедшая молодая служанка шепчет ей на ухо. Когда она вновь перевела взгляд на Али-Бабу, то вид у нее был еще более расстроенный, чем прежде. - Слуги сообщили мне, что мы заставили нашего гостя слишком долго ждать в саду. Он сказал, что в ожидании нашего гостеприимства побродит по нашим владениям, поищет каких-нибудь интересных диковинок.
Служанка склонилась поближе и прошептала женщине на ухо еще что-то.
- Он сказал, - передала жена Касима с растущей тревогой, - что его особенно интересуют разрубленные на части живые существа.
Панику Али-Бабы при этом сообщении на время прервал голос его собственной жены, появившейся из-за их убогого домика.
- О горе! - раздались ее привычные, но все равно пронзительные причитания. - Почему ты не сказал мне, что беседуешь со своей родней?
Но дровосеку в этот миг было недосуг слушать жену. Вместо этого он обратился к супруге своего брата:
- Как скоро мы можем ожидать его появления?
Она нахмурила брови, размышляя.
- Ну, должно быть, не сразу. Судя по тому, что сказала мне служанка, он направился совершенно в другую сторону от того места, где мы теперь стоим. Судя по тому, где именно в наших владениях он находится, я бы сказала, что ему, чтобы попасть сюда, нужно будет пройти по меньшей мере через три регулярных сада.
- Ах! - воскликнул Касим. - Так вот куда ты впустила этого гостя, в самую лучшую часть наших великолепных угодий! Эта скотина недостойна даже просто видеть подобную утонченность! Однако не забывай: чтобы добраться до садов, он должен миновать наши большие и тихие зеркальные пруды.
- О да, - согласилась с напоминанием его жена, - по крайней мере четыре штуки, в зависимости от того, пойдет он через птичник или нет.
- Простите за дерзость, - добавила их служанка, совсем как Марджана, - я бы еще упомянула про семь дворовых построек, мимо которых ему нужно будет пройти.
- Да, - признала жена Касима, - и это лишь в том случае, если он выберет самый короткий путь. Но, несмотря на все это и на топиарий, купальню и, разумеется, наши скромные, но приличного размера речку с форелью и лес для охоты на дичь, он все равно может заявиться сюда в любой момент.
- О горе! - перебила жена Али-Бабы, всячески стараясь, как обычно, завладеть инициативой в разговоре. - Наши родственники хвастаются своим гостеприимством, а ты даже не думаешь рассказать им о нашем?
Учитывая всю серьезность положения, обычно терпеливый, Али-Баба понял, что не в силах сосредоточиться под жалобы жены.
- Не теперь, любимая, - мягко сказал он поэтому.
- Вот так все и начинается. - Его супруга чересчур понимающе кивнула с самым печальным видом. - Именно так: когда муж и жена общаются все меньше. А там и до распада брака недалеко!
Жене Касима пришлось повысить голос, чтобы перекричать жену Али-Бабы:
- Мы должны как можно быстрее зашить моего мужа. Где можно найти этого слепого, о котором говорила ваша служанка?
Но из корзины снова запротестовали:
- Я не собираюсь позволять слепому ощупывать себя, а уж сшивать - тем более!
- Глупости! - ответила жена Касима. - Ты что, думаешь, что кто-то зрячий возьмется за такую работу?
Старший брат уныло рассмеялся:
- А ты не думаешь, что с такой работой даже у слепого возникнут некоторые сложности?
- Уместное замечание. - Жена Касима вознаградила корзину улыбкой. - Я думаю, для нашего дела было бы гораздо лучше, если бы ты, пока тебя будут восстанавливать, притворился мертвым.
- Мертвым?! - взвизгнул Касим, словно одна мысль об этом причиняла ему боль. - Но части моего тела по-прежнему теплые. А если этот портной заденет нерв или пощекочет кожу?
- Значит, мы скажем, что ты умер совсем недавно, - успокоила его жена. - И, что бы ни случилось, мы дадим этому человеку достаточно золота, чтобы уста его были столь же немы, как слепы его глаза.
Но Касима не так-то просто было заставить замолчать.
- Золота? И где же мы возьмем это самое золото?
Глаза его жены обратились на Касима.
- Не нужно далеко искать, мы будем уповать на щедрость твоего брата.
Не успел еще дровосек толком сообразить, что поддержать здоровье брата ему предлагают из собственных средств, как в беседу вмешался новый голос:
- Золота? Я слышал, кто-то упомянул про золото.
Увы! Это был тот самый старик, на самом деле являющийся главарем разбойников! Он преодолел все три сада, четыре зеркальных пруда, птичник, топиарий, форелевую речку, охотничьи угодья и семь дворовых построек на удивление быстро. Обе жены и Касим вскрикнули от удивления.
- Я вовсе не хотел вас пугать, - сообщил человек в черном с улыбкой, которая при других обстоятельствах могла бы показаться доброй. - Я всего лишь ищу какие-нибудь диковинки. Эге, какая у вас тут большая корзина! Просто чудо, не так ли, что вам удалось затащить сюда корзину такой величины и столь сложной конструкции? - С этими словами он нагло шагнул прямо к корзине, чтобы иметь возможность получше рассмотреть то, что в ней скрывается.
Все члены семейства переглянулись, словно безмолвно спрашивая, что бы такое придумать, дабы спастись от неизбежного разоблачения. Но дровосек знал, что ответ может быть только один.
- Конечно же, есть всего один выход, - сказал Али-Баба, отворачиваясь, чтобы предводитель разбойников не узнал его. - Лишь один человек может придумать что-нибудь, и человек этот - Марджана!
- Но вы мне не сказали, - с явным наслаждением напомнил разбойник, делая еще один шаг, - почему вы упомянули про золото?
Его удовольствие мигом испарилось, как роса поутру, едва навстречу ему выступила Марджана:
- О достопочтенный господин, хотя мне ужасно не хотелось бы перечить столь пожилому и мудрому человеку, как вы, но боюсь, что ваши не менее достопочтенные уши с годами стали подводить вас. Вам показалось, что вы услышали такое приятное слово «золото», в то время как на самом деле было упомянуто куда менее ласкающее слух слово «холодно».
- Холодно? - в явном смятении переспросил разбойник.
- Такой жестокий недуг, - запросто продолжала Марджана, словно о чем-то совершенно очевидном. - Человеку становится просто ужасно холодно. Мы, конечно, прибегли к старинному семейному средству и кое-как запихали больного в эту корзину.
Касим своевременно чихнул.
Разбойник остановился, видимо решив, что нет никакой необходимости сейчас же заглядывать в корзину.
- Но вы - человек такого почтенного возраста и столь обширных познаний! - заявила Марджана с энтузиазмом, словно мысль эта только что пришла в ее хорошенькую юную головку. - Вы должны знать про многие редкие болезни! Конечно же, если бы мы показали вам больного, вы бы с легкостью опознали огромные кровоточащие гнойники по всему его телу и узнали тот характерный гнилостный запах, который источает каждая его пора!