Следующие несколько часов прошли для дровосека как в тумане.
Какие- то разбойники подошли к нему и подвели коня. Это он помнил. Должно быть, он как-то взобрался на этого коня, ибо оказалось, что он едет верхом в окружении людей в черных одеждах, таких же одеждах, как на нем самом. Он не слышал ничего, кроме топота конских копыт и отдельных грубых возгласов, время от времени звучавших над скачущей галопом бандой.
Где- то позади остались его родной город, женщина, на которой он был женат, и убогий домишко, в котором было теперь спрятано несметное количество золота. Он может не переживать за них, ибо никогда не увидит их снова.
Он больше беспокоился за Марджану и - да, он должен был признать это - за жену Касима. Их везли во Дворец Красавиц по приказу презренного главаря подлой банды. И хотя разбойник, бывший некогда дровосеком, понятия не имел об истинной сущности этого места, все же, учитывая моральные качества людей, поставляющих туда женщин, Али-Баба мог отчасти догадываться, что это такое. Касим, не будь он разрублен на шесть частей, без сомнения, немедленно почувствовал бы себя в подобном месте как дома. «А впрочем, - подумалось Али-Бабе, - возможно, по соседству с Дворцом Красавиц тоже отыщется какой-нибудь слепой портной».
Но его размышления были прерваны, поскольку кони стали замедлять бег.
- Мы добрались до места назначения? - спросил он разбойника, которого прежде звали Аладдином, скакавшего теперь справа от дровосека.
- Нет, до него еще полдня пути, - ответил Аладдин. - Должно быть, мы столкнулись с какой-то помехой.
- Прошу прощения? - переспросил Али-Баба, ибо не мог понять, что имеет в виду Аладдин.
Ахмед, едущий по левую руку от дровосека, счел нужным вывести его из этого замешательства:
- Наш хозяин, предводитель всех разбойников, - человек, не меняющий своих решений. Если он говорит, что мы едем в такое-то место, то мы будем ехать туда, невзирая ни на время, ни на расстояние, ни на трудную дорогу, пока не приедем. Из этого правила есть лишь два исключения. Одно - когда наша банда нежданно повстречает караван.
- Тут всегда надо остановиться и пограбить, - согласился Аладдин.
- Конечно, - добавил Ахмед, - едва ли есть смысл останавливать караваны теперь, учитывая размеры денежных возвратов. Наверное, это будет первый вклад в нашу Программу Рефинансирования Караванов. Но мы останавливаемся не только из-за караванов, - продолжал он. - Еще непредвиденные обстоятельства возникают, когда мы сталкиваемся с достаточно опасной ситуацией.
- Опасной настолько, что мы можем потерять слишком многих разбойников, - пояснил Аладдин прежде, чем Али-Баба успел спросить. - О, как ты уже наверняка заметил, в обычные дни мы часто теряем одного-двух разбойников. Но если в какой-то ситуации нам грозит потеря около дюжины членов банды, то даже наш атаман понимает, что заменить их удастся не сразу.
- Хотя не так уж и много времени на это нужно, - возразил Ахмед. - Требования к вступающим на самом деле самые элементарные. - Он наклонился в седле и похлопал по крышке корзины, едущей на соседней лошади вместе со всеми. - И те все время снижаются.
- Вы бы так не относились ко мне, - не без раздражения отозвался Касим, - будь у меня возможность быть сшитым воедино!
- Но все же, - признал Ахмед, - чем больше времени тратится на вербовку новобранцев, тем меньше его остается на золото.
- Есть сила, которая руководит всеми нашими поступками, - добавил Аладдин, и по крайней мере в этом оба бывалых разбойника оказались согласны. - Или, как в этом случае, удерживает нас от них.
Разбойник, которого прежде звали Гарун, заставил своего коня поравняться с остальными.
- Я не вижу никакого каравана, - только и сказал он.
Из головы колонны донеслись крики:
- Песчаная буря! Слезайте с коней! Прячьтесь! Идет песчаная буря!
- Успеем отдохнуть, - сказал остальным Гарун.
- И успеем укрыться от стихии, - согласился Аладдин.
- И успеем получить заряд песка в глаза и в глотку, - заметил Ахмед.
Но дровосек не мог пока разделить их тревогу.
- Песчаная буря? - в некотором замешательстве переспросил Али-Баба. - На небе над нами, кажется, нет ни облачка.
- Нет, - пояснил Гарун. - Насчет того, что она будет, сомнений нет. Ты убедишься в этом, если пробудешь в нашей банде достаточно долго, ибо среди нас есть разбойники, наделенные некими необычайными способностями.
- Я доподлинно знаю, что Разбойник Номер Двенадцать прав, - подтвердил тот, кого раньше звали Ахмедом. - Как мой господин, чье имя когда-то было Синдбад, ловко умеет определять денежную стоимость всего чего угодно, так другой из наших разбойников, тот, у которого особенно смуглая кожа, удивительно искусен в предсказании того, как поведет себя пустыня.
Али- Баба припомнил темнокожего человека и то, каким напряженным стал его взгляд, когда упал на дровосека. Али-Бабе казалось, что человек с таким взглядом должен знать великое множество всяких вещей. Он поведал о своих мыслях спутникам.
- Он часто ведет себя странно, - согласился Аладдин, озабоченно хмурясь, - и все же мне он почему-то кажется знакомым. В моей жизни столь многое изменилось, что порой бывает трудно припомнить лица и события.
- Когда все время смотришь на тридцать девять длиннобородых мужчин в черных одеждах, все они кажутся знакомыми, - успокоил приятеля Ахмед.
- Наверное, ты прав, - ответил Аладдин, обращая нахмуренное лицо к небу. - И все же теперь, когда наш новый разбойник упомянул об этом, этот человек… - Он запнулся, видимо не зная, как продолжить мысль. - Ах, будь у меня моя лампа! - Он погрозил кулаком равнодушным небесам. - Но это все пустые разговоры. Нам надо подготовиться к перемене погоды.
Лампа? И вновь Али-Баба услышал намек на то, что один из этих людей - возможно, тот самый, которого столь почитают сказители! Ибо с чего бы человеку так сожалеть об утрате обычного светильника для чтения? Разве что эта лампа давала уж очень яркий свет, предположил он. Али-Баба нахмурил брови, в точности как разбойник по имени Аладдин. Так ни до чего и не додумавшись, он снова взглянул на небо и заметил, что горизонт начинает темнеть.
- Вот почему нас остановили, - заметил Гарун, едущий чуть впереди остальных. - Там, совсем рядом, - нагромождение больших камней, которые послужат нам некоторой защитой от стихии.
До дровосека дошло, что впервые банда движется столь медленно, что он может переговариваться со своими спутниками. Там, где они теперь находились, лес кончился и их окружали какие-то травы и невысокие кустарники, свидетельствующие о том, что они на краю пустыни. И теперь Али-Баба в самом деле видел, что едущие впереди разбойники направляют своих коней к невысокой горе, представляющей собою подлинное нагромождение камней, о которых говорил Гарун.
Али- Бабе уже доводилось видеть подобные каменные груды.
- Может, здесь внизу тоже есть пещеры?
- Рядом с нашим атаманом про пещеры лучше не упоминать, - тихо предостерег Ахмед. - Первый среди разбойников пещеры не жалует.
- Но, - возразил Али-Баба вполне логично, - он все свои богатства держит в пещере!
- В этом-то все и дело, - пояснил Ахмед. - Из-за одной пещеры наш хозяин терпеть не может все остальные.
Али- Баба припомнил, как раньше другие разбойники говорили, что он никогда по-настоящему не поймет, что движет их бандой, поскольку вечно будет не хватать времени, чтобы объяснить ему это. По зрелом размышлении их предсказание казалось ему теперь воистину пророческим.
- Но поспешите же, - позвал уехавший вперед Гарун. - Буря впереди набирает силу.
- Разбойник Номер Двенадцать сумел подняться до столь высокого положения потому, что никогда не рисковал понапрасну, - сказал Ахмед Али-Бабе и пришпорил коня, словно показывая, что воистину всем им стоило бы поучиться на примере старшего товарища.
И тут Али-Баба услышал первые далекие завывания ветра.