- Ага. - Аладдин дал подножку второму противнику и ткнул третьего кулаком в живот. - Значит, качество исполнения желания зависит от точности формулировок?
- Джинн хорош ровно настолько, насколько хороши отдаваемые ему приказания, - ответило чернокожее существо. - Это важное замечание. Ты сильно повзрослел со времени нашей последней встречи.
- Подбрасывание фески осталось в прошлом, - подтвердил Аладдин. - Но ты хотел уточнить, что я имею в виду, говоря «нас»?
- Нельзя ли побыстрее? - попросил Ахмед, сталкивая лбами две головы в белых тюрбанах.
- Так, значит, мы. - Поскольку Аладдин по природе своей был человеком щедрым, даже после того как столько лет был разбойником, он сказал: - Все люди, одетые в черное.
- Все тридцать четыре человека? - пророкотал джинн уже не столь уверенно, как раньше. - И один из них - по частям?
- Постойте! - воскликнул Али-Баба. - Нас же больше!
- Больше? - повторил джинн, совсем падая духом. - Вы хотите, чтобы я перенес заодно еще и этих людей в белом?
- Конечно нет! - возмутился дровосек. - Но как же женщины?
- Разумеется! - тут же согласился Аладдин. - Надо забрать женщин.
- Еще семь? - Джинн на миг умолк, исторгнув из глубины души рокочущий стон. - Прекрасно. Твое пожелание для меня - закон. Я перенесу вас, насколько это будет в моих силах.
И тут Али-Бабу и его спутников окутал дым.
Но почти сразу же дым этот рассеялся.
- Они перескочили! - раздался вопль где-то рядом.
Ибо случившееся с ними и впрямь можно было назвать скачком, поскольку люди в белом оказались совсем неподалеку!
- Мы же едва сдвинулись с места! - воскликнул Ахмед.
- Я сказал бы, на восемь с половиной локтей, - тут же прикинул Синдбад.
Люди в белом издали воинственный клич и приготовились кинуться в новую атаку. В довершение ко всем бедам Али-Баба заметил, что джинн исчез.
Но не все вокруг дровосека поддались панике. Ахмед, похоже, был всецело увлечен молодой женщиной, появившейся рядом с ним.
- Это ты, Марджана?
- Ты - друг моего хозяина? - скромно отозвалась она, потупив взор и рассматривая носки своих туфель. Али-Баба ни разу не видел свою служанку столь кроткой.
- Так просто им не уйти! - прокричал Беспалый, размахивая искалеченной рукой над головой. - Хватайте их!
Аладдин поспешно потер кольцо еще раз. Воздух заполнился багровым дымом.
Хозяину кольца готов я услужить,
Но объясните мне, зачем же так спешить?
Чего изволишь, хозяин, чего изволишь?
Но прежде чем высказать желание, Аладдин задал вопрос:
- Ты способен лишь на то, чтобы перенести нас на восемь с половиной локтей?
Джинн пожал плечами:
- Вас слишком много. А силы мои, к несчастью, весьма ограниченны. Что до меня, я полагаю, это оттого, что я тысячелетиями был заточен в кольце. Подобные вещи не способствуют росту магического мастерства.
- Прошу прощения, что мы тебя слишком обременяем, - извинился Аладдин, - но не мог бы ты перенести нас снова?
- Твое желание, как говорится, для меня закон, - ответил джинн, разом дерзко и смиренно, - во всяком случае, такое желание, которое в моих силах.
Их снова заволокло багровым дымом. Но дым исчез, пожалуй, еще быстрее, чем прежде. И на расстоянии жалких восьми или около того локтей от них оказалась толпа окончательно рассвирепевших воинов Беспалого.
- На этот раз они от нас не удерут!
Но они удрали.
О нет, я быть рабом кольца не перестал,
Но от заданий ваших малость я устал.
Теперь что, все время так будет?
- Конечно!
Процедура эта повторялась снова и снова, пока Аладдин не вынужден был сделать перерыв, чтобы облизать палец с кольцом, разогревшимся от сильного трения. И по мере продолжения погони воинство Беспалого уставало, ибо они бежали под жарким солнцем пустыни, в то время как спутники Аладдина сохраняли свежесть, поскольку их несла сторонняя сила, так что Гоха и его люди все больше отставали, а их кровожадные угрозы и посулы всяческих кар все чаще сменялись тяжелым дыханием и мольбами о воде.
- Они не… - сумел выдавить Беспалый, поскольку большинство его подчиненных говорить уже не могли. - Мы их… они пожалеют… реки крови… тьфу ты!
И он свалился тоже.
Али- Баба некоторое время вглядывался в цепочку из белых тел, усеявших пустыню.
- Там, вдали, роща! - сообщил остальным Гарун, ибо был наделен дальнозоркостью, столь распространенной среди пожилых. - Мы добрались до плодородного края. Джинн спас нас.
- Тогда, пожалуй, - отозвался Аладдин, - дадим отдохнуть и джинну, и моему пальцу и немного прогуляемся пешком. Только поспешим, ибо мне кажется, есть вероятность, что кто-нибудь из наших преследователей может еще прийти в себя.
- О деверь мой! - бросилась к Али-Бабе жена Касима. - Наконец-то настал момент, когда я смогу отблагодарить тебя за ту роль, которую ты сыграл в спасении женщин из грязных лап Беспалого. - Она содрогнулась, наивыгоднейшим образом продемонстрировав все свои прелести. - Я жду не дождусь, когда у нас будет возможность продемонстрировать, насколько мы тебе признательны. И дозволено ли мне будет упомянуть, каким ты стал красивым с этой бородой?
- Нет, не дозволено! - завопила голова Касима. - Для вас всех, может, и здорово выбраться оттуда, а я? Мне что, так и ползти по этой пустыне? Твой долг как моей жены вынести меня отсюда!
- Не думаю, что смогу это сделать при моем хрупком телосложении, - ответила его жена, - не говоря уже про мой слабый желудок. Ты слишком много дней пробыл на солнце, о супруг мой, и слегка протух.
Али- Баба быстро оглядел всю компанию. Джинн, перенося их, корзину Касима, несомненно, не взял.
- Боюсь, - сказал дровосек, - что мы потеряли твое транспортное средство.
- Я что, теперь должен ползать до скончания времен? - в отчаянии спросил Касим. - Задумайтесь, о разбойники! Без моей помощи вы не сумели бы бежать! Самое меньшее, что вы можете сделать в знак благодарности, - снова собрать меня воедино.
Все согласились, что требование Касима вполне правомерно и что случай, действительно, самый подходящий.
В ответ на единодушное согласие товарищей Аладдин кивнул.
- Пожалуй, учитывая обстоятельства, - задумчиво сказал он, - я могу обратиться к джинну еще один, последний раз.
И он потер кольцо снова, и из того вылетело некоторое количество багрового дыма, и Али-Баба мог бы поклясться, что дым был теперь отнюдь не такой густой, как раньше. А когда дым рассеялся, перед ними снова стоял огромный темный джинн, хотя теперь он, казалось, как-то съежился. И вот что джинн сказал им:
Я раб кольца и рад служить вам чем-нибудь,
Но только можно мне немного отдохнуть?
Я столько лет проспал внутри кольца,
А тут вдруг порученьям нет конца!
Скажу вам честно, я изрядно притомился.
Всевышний! Извините. Я забылся.
Чего изволишь, хозяин, чего изволишь?
- У нас к тебе всего одна последняя просьба, о могущественный джинн, - сказал Аладдин. - Этот человек, из-за жестокости нашего прежнего хозяина разрубленный на шесть частей, помог всем нам избегнуть ужасных пыток и смерти. Взамен он просит, чтобы его вновь сделали одним целым. Ты мог бы справиться с такой задачей?
- Мог бы, - подтвердил джинн, - если бы не таскал целый день сорок одну живую душу по раскаленной пустыне. - Джинн вздохнул, исторгнув звук, с которым дух расстается с одряхлевшим телом в миг смерти последнего. - Я слишком измучен этими хлопотами, чтобы заниматься магией. Позволь мне немного отдохнуть, сидя у тебя на пальце. Я практически мигом восстановлю силы.
Касима такой ответ совсем не порадовал.
- Значит, у меня нет другого выбора, кроме как тащиться за ними следом по частям?
- О, перестань, - ответил джинн. - Возьми себя в руки. Не понимаю я порой вас, людей. Я вижу здесь множество пустых бурдюков для воды. Кругом столько мужчин с крепкими спинами, они, конечно же, смогут нести тебя.