Гермиона схватилась за его плечи, дождалась, пока Драко поймает ритм, и стала подаваться ему навстречу – напряжение внутри начало нарастать с новой силой.
– Драко.
– Что?
Она прикрыла глаза и покачала головой, – его рот тут же нашел ее губы. Ей нравилось это. То, как двигались их тела, как его мускулы перекатывались под ее ладонями, какими рваными сделались их поцелуи. Сердце заполошно стучало в горле, каждое движение отдавалось дрожью в бедрах.
– Не останавливайся, Драко. Не… – с трудом проговорила Гермиона прямо ему в губы.
– И не собираюсь, – пробормотал он, опускаясь на локоть, чтобы зарыться пальцами в копну ее волос. – Ни единого гребаного шанса. Только если ты не хочешь…
– Нет. Точно нет.
Он усмехнулся, прижался своим лбом к ее, и Гермиона открыла глаза.
– Кончи для меня.
– Сильнее.
– Хочешь, чтобы я разорвал тебя?
– Да, – простонала она.
Потребовалось пять его толчков, чтобы Гермиона, вцепившись в Малфоя и чувствуя его ухмылку, разлетелась на тысячу кусочков.
Настоящее: “Оно не растет, когда холодно. Ты видел деревья зимой? Бесплодные, серые. Всё в этом мире переживает свои зимы”.
Ей и в голову не приходило, что можно так неловко чувствовать себя рядом с тем, с кем прожил шесть лет. Они давно покончили с дискомфортом, знали все причуды друг друга, всё то, что могли позволить себе только будучи наедине. Переросли стеснение, отбросив его вместе со своим прошлым.
А теперь всё вернулось. Гермиона ощущала себя так же неуютно, как на их первом свидании, и задавалась вопрос, что же такое происходит. Было ли это началом или уже финальным аккордом. Как бы то ни было, ужин проходил неудачно, если не сказать больше. Беседа практически затихла, и вот уже пять минут Драко хмуро пялился в свою тарелку. Он был в таком ужасном настроении, что даже растерял свою обычную бесстрастность и невозмутимость.
Чувство было отвратительным. Будто по позвоночнику бегали жуки.
– Ты никогда не говорила мне, кто он.
О господи. Ей не надо было думать о том, как все плохо. Ну конечно, все стало еще хуже.
– Никто.
– Кто-то. Ты его целовала, Грейнджер, так что это был кто-то.
– Я имею в виду, для меня. Для меня он никто. И сейчас я Малфой.
– О, – Драко холодно рассмеялся. – Вспомнила, что замужем. Небольшая амнезия, моя любовь?
Гермиона склонилась над своей тарелкой, чувствуя, как начинает припекать веки. Она и так знала, что идти куда-то в ее день рождения было плохой идеей. Она рассчитывала, что к ним присоединятся друзья, но те запланировали для нее и Драко свою отдельную вечеринку на завтра. Решили позволить ей как обычно отметить такой праздник вдвоем с мужем. Подумали, что Гермиона хочет совместить торжества, чтобы оставить больше времени на работу. Они были совершенно, ужасно неправы. Один из худших дней рождений в ее жизни.
Тут в голову пришла мысль, а что бы сказал Драко, узнай он, что хуже праздник был только тогда, когда они шатались по лесу во время войны. Интересно, он когда-либо…
– Я не должен был так говорить. У меня выдался тяжелый день, – проговорил Малфой.
У них выдался тяжелый год. Гермионе пришлось сглотнуть шесть раз к ряду и сконцентрироваться на результатах своего исследования, чтобы взять себя в руки и поднять голову. Его лицо ничего не выражало, и ей подумалось, что, наверное, Драко разрывается между двумя разными желаниями. Именно так он смотрел на нее. Его выдавал взгляд.
Она кивнула и подняла бокал.
– Что-то на работе?
– Да. Но теперь всё в порядке.
– Хорошо. Рада, что ты разобрался.
Тишина. Шум разговоров за соседними столиками, звон столовых приборов, но… тишина. В ее голове. Пустота в груди.
– Как прошел твой день? – спросил он.
Гермиона пожала плечами.
– На работе все хорошо. Мама звонила. Молли передавала тебе привет. Нормальный день.
Она посмотрела на него, и в памяти вспыхнуло, как те же самые слова он говорил ей в свой двадцать седьмой день рождения. Гермионе тогда не понравилось то, с каким пренебрежением Драко отнесся к собственному празднику, и за целый день устроила двадцать семь сюрпризов, дабы сделать его для Драко незабываемым. С тех пор Малфой с особым трепетом относился к цифрам.
Он отложил нож и посмотрел Гермионе в глаза. Его рот приоткрылся, будто бы Драко собирался ответить, и ей показалось, что в выражении его лица она прочитала о дюжине вещей, которые он хотел озвучить. И по крайней мере половина из них вызывала страх.
– Как стейк? – спросила Гермиона, вздрагивая от собственных слов. Она не была готова к тому, что он мог ей сказать, и не хотела, чтобы вечер стал еще большей катастрофой.
– Приемлемо. Ты даже не притронулась к курице.
– Я не слишком голодна, – мягко откликнулась она.
Малфой окинул ее внимательным взглядом, медленно прожевал свой кусок и кивнул.
Сеанс двенадцатый.
– Я хочу поговорить о том, что привело вас к этим отношениям. Когда вы влюбились? Или осознали, что это так?
Память мгновенно подкинула Гермионе воспоминание. Несколько размытое и неясное, но все еще живое и совершенное.
– Мы поехали в Швейцарию на выходные. Я проснулась в воскресенье утром и… наблюдала, как он спит. И поняла, что мне этого хочется. Просыпаться и всегда видеть его рядом, – Гермиона улыбнулась, уткнувшись взглядом в свои колени, прошлое поглотило ее полностью. – Я догадывалась и раньше, но в тот раз впервые приняла это, без единого сомнения. Вот так и узнала.
Она даже не сразу обратила внимание на тишину, вынырнув из своих мыслей только тогда, когда начал говорить Драко.
– В ее квартиру заявилась Молли Уизли. У которой был доступ к камину, так что она ломилась в дверь спальни. Мы свалились с кровати, потому что ногами запутались в одеяле, и Гермиона рухнула прямо на меня. Помню, что чуть не подавился ее волосами, а ее локоть едва не сломал мне ребро.
Гермиона тоже это помнила. Накануне вечером она не явилась в Нору на ужин, даже не послав совы. Никто не слышал о ней в течение недели, и Молли решила, что произошло что-то ужасное. А они, словно два застигнутых врасплох подростка, свалились голые с кровати. Она и подумать не могла, что для Драко это станет особым моментом. Учитывая то, насколько поздно после начала их отношений это случилось.
– Именно тогда вы поняли, что любите ее? – Перри с улыбкой посмотрела на него.
– Именно тогда я понял, что хочу на ней жениться. – Ох. – Я понял, что люблю ее, когда Гермиона заявила Министру Магии, что она куст томата.
Ее щеки вспыхнули.
– Как куст томата, – пробормотала она.
Драко улыбнулся.
– Она подтвердила мой вывод, когда ее вырвало рядом с моими ботинками, а я даже не отодвинулся.
– Ты понял, что любишь меня, тем вечером? – она посмотрела на него с удивлением.
Он кивнул, его большой палец гладил ткань подлокотника.
– Не знаю, почему именно тогда. Но так получилось.
Она вспомнила их первый раз. Тот вечер стоило сохранить в памяти хотя бы только ради секса. В голове с трудом всплывали подробности банкета, но Гермиона ясно помнила, как Драко оттащил ее прочь от министра и затолкал в какой-то альков. Помнила, как мгновенно завелась, чтобы уже в следующую секунду ее начало тошнить.
– Ты полюбил меня в странный момент, – прошептала она, улыбаясь.
Он усмехнулся, повернувшись, чтобы встретиться с ней глазами. Казалось, он хочет что-то сказать, но вот его ухмылка погасла, и когда Драко отвернулся, его губы были лишь едва изогнуты.
2005: “Нет, это два кольца. Одно кольцо – или слой – появляется весной, а второе – летом. Каждый год по два”.
– Выходи за меня.
Ее сердце, кажется, рухнуло куда-то в желудок, чтобы сразу же подскочить в горло и обосноваться там. Когда Гермиона в полночь открывала Драко дверь, ей и в голову не могло прийти, что она услышит именно эти слова.