– Не хотел ее этим беспокоить. Я был в процессе урегулирования вопроса.
– Вы можете рассказать, чем вас шантажировали?
– Собранными воспоминаниями о моем прошлом. Они планировали их обнародовать.
– И вы не хотели беспокоить Гермиону?
– Она теперь связана со мной именем. Если моя репутация под угрозой, значит, и ее тоже. В то время у нее были сложности с преодолением бюрократических проволочек для получения специфического растения из Африки. Будь информация предана огласке, вероятнее всего, ее бы исключили из проекта.
– Так значит, она начала сотрудничать с той компанией?
– Но я не знала. Он рассказал уже после того, как я подписала магический контракт. Возможности обратиться в Визенгамот не было, потому что я не могла сослаться на шантаж. Драко уладил всё в частном порядке.
– Вы продолжили там работать?
– Месяц. Я саботировала проект, и меня уволили. Но знай я заранее, никогда бы не сотрудничала с той фирмой.
Перри склонила голову набок, делая торопливые записи в своем блокноте. Она не успела произнести и слова, когда заговорил Драко.
– Ты также отказалась переезжать со мной в мэнор.
– Потому что твои родители меня ненавидят, и мне достаточно тяжело вынести даже совместные обеды, устраиваемые раз в две недели.
– Это мой особняк. То место, где я должен быть. Именно я им сейчас распоряжаюсь. И это моя обязанность…
– Твои родители более чем способны самостоятельно расплачиваться с обслуживающим персоналом – кроме домовых эльфов, конечно же, – который занимается сад…
– Я говорил тебе, мой долг как наследника фамилии управлять поместьем. А это подразумевает проживание в мэноре. Должна поддерживаться определённая репутация ради семейного имени и моей компании…
– Надо устраивать там приемы? Ты мог бы…
– Дело не только в этом. Ты всегда упрощаешь то, чего не понимаешь. Это…
– Я? Именно ты…
– Давайте на минутку оста… – вмешалась Перри.
– …принял управление компанией, финансами, репу…
– …отличный дом, который у нас есть сейчас…
– И на содержание которого уходит много средств, в то время как у меня имеется особняк, который идеально…
– Ладно, хорошо, двойные расходы. Я согласна, что…
– Гермиона, Драко, как насчет того, чтобы подож…
– …два человека, которые занимают целое крыло…
– Он огромен даже для четырех человек, – Гермиона заметила, как Перри вручила Драко мяч, на который Малфой теперь смотрел так, будто ему выдали дохлую лягушку.
– Хватит. Тот, кто держит этот мяч, имеет право говорить, и перебивать его нельзя…
Драко окинул Перри таким взглядом, будто терапевт сошла с ума, отшвырнул мяч на стол и снова перевел глаза на Гермиону.
– Бессмысленно платить за два дома, когда мы можем жить в одном.
– С твоими родителями, которые…
– Да, с моими родителями! Я в курсе, что тебе плевать на моего отца…
Гермиона фыркнула.
– Как и твоему отцу…
– …вряд ли встретишься с ним, кроме как за случайным ужином или проходя мимо в коридоре. Ему нелегко…
– А мне легко? Господи, Драко, да ты помнишь первый раз, когда привел меня туда?
Он внимательно смотрел на нее пару секунд, его кулак на бедре разжался.
– Это было пять лет назад. Я знаю, что тебе было тяжело… Это гостиная? Дело в ней? Я уничтожу комнату. Ты можешь сделать в ней, что…
– Дело не в гостиной, – устало проговорила Гермиона. – Это…
– Мои родители. Ладно, – он провел ладонью по волосам и громко вздохнул. – У меня были проблемы с отцом, но я люблю своих родителей, а они любят меня. Я чувствовал себя так, будто мне ковыряют в зубе тупым ножом, когда постоянно видел Уизли…
– Но вы оба общаетесь…
– Все верно. Мы ладим. Мой отец не знает, как справиться с ситуацией. Он привык иметь возможность манипулировать людьми по своему усмотрению. Но понимает, что больше так поступать не может. Ему потребовалось много времени, чтобы смириться с мыслью, что я женился на магглорожденной. Мой отец сохранил свои убеждения – и они не изменятся. Но если раньше он творил ужасные вещи, то теперь два раза в месяц передает тебе соль. Это прогресс, Гермиона. Я знаю, он все еще сволочь и говорит жестокие вещи, но в общем и целом он вежлив.
– Вы защищаете ее, когда ваш отец…
– Иногда да. Она может постоять за себя, – кажется, замечание Перри сбило Малфоя с толку.
– Гермиона, вам хочется, чтобы Драко поддерживал вас больше?
– Я не та, кто постоянно нуждается в защите от большого серого волка.
– Это не ответ… – начала Перри.
– Драко, ты понимаешь, через что ему надо пройти, чтобы привыкнуть, но тебе стоит прислушаться и ко мне. Я сталкивалась с твоим отцом в маске пожирателя. Видела, что он хотел сделать. Я знаю, ты простил его за прошлое. Но я нет. И сижу на ужинах, стараясь быть вежливой, ради тебя. Так же, как и он. Но жить в доме, где обитал Волан-де-Морт, где пытали людей, держали моих друзей в темнице…
– Где я вырос. И это намного важнее. Если все дело в тех помещениях…
– Жить с твоим отцом, зная, что он натворил… Мне он не нравится. Я не могу…
– Ты приняла меня вместе с моим прошлым. И не можешь утверждать, что все дело в любви. Начнем с того, что ты бы в меня не влюбилась. Это не слепота. Не для…
– Но ты раскаиваешься. Чувствуешь вину. Ты оказался в той ситуации вопреки своему желанию, тебя так воспитали, и ты…
– Мой отец…
– Твой отец. Я это понимаю – правда. Но если он не испытывает ни вины, ни сожалений о своем прошлом, кроме как о том, что не выиграл? Я просто не знаю, смогу ли жить с этим. В буквальном смысле, жить.
Драко облизал губы и отвернулся. Может, ей стоило уступить. Сказать, что всё нормально. Но Гермиона не знала, будет ли всё в порядке, и где проходит грань. Та черта, за которой человек чувствует, что отдает так много, а получает так мало. Если Драко не важно, как она будет себя ощущать, живя там, почему нужно радовать его в ущерб себе? Возможно…
– Гермиона, как вы думаете, ваша враждебность по отношению к его родителям может быть вызвана тем фактом, что Драко не хочет быть одним из них? Думаете ли, что причина в этих людях, чувствуете, что это корень того, какой жертвы от вас хочет Драко?
– Это не только мои родители, – откликнулся Драко. – И я бы не назвал переезд в мой дом жертвой.
– Не знаю, – Гермиона пожала плечами. – Подсознательно, наверное. Но есть более очевидные причины, о которых я упоминала.
Драко сжался на своём месте и медленно повернул к ней голову. Сузил глаза, и Гермионе показалось, что ей не понравится то, что он собирается сказать. Только если это не последний пункт из ее списка.
– На той неделе я сказал тебе о переезде в мэнор… – протянул он, и она знала, что Драко наконец понял, о чем речь. Она не могла винить его. Всего несколько недель назад Малфой впервые услышал, как сильно это может ее волновать.
– Что произошло на той неделе? – спросила Перри.
– Мы решили, что я беременна.
2009: “У них есть слои. Это не только кора и древесина. Та часть с кольцами? Это сердцевина. Так отмеряются года. Но кое-что есть и снаружи”.
Драко прошел в комнату и, взглянув на Гермиону, бросил ключи на тумбочку. Расстегнул мантию и подозрительно присмотрелся, пока Гермиона пыталась взять себя в руки и справиться с волнением, раздирающим грудь, горло, глаза. Она перевела взгляд на лежащее перед ней предложение о контракте, – воздух выходил из легких судорожными короткими толчками, глотку начало жечь.
– Что с тобой случилось?
От этого вопроса внутреннее напряжение выплеснулось наружу, следующий ее выдох сопроводился всхлипом, а на глаза навернулись слезы. Гермиона задержала дыхание, и грудь тут же сковала неимоверная тяжесть. Драко что-то пробормотал, но она не смогла расслышать его слов, как ни старалась.