— Надо же какая паршивая удача. Какая невероятно паршивая удача. И как только кто-то мог знать заранее?
Нетрудно было догадаться, о чем он говорит.
— Наверное, очень повезло, что первый космический экипаж был сформирован именно таким образом, — сказал я, — в противном случае у вас был бы мертвый корабль, полный мертвецов, и никто бы не знал что случилось. Но тот человек вернул корабль обратно.
— Да, да. Я знаю. И ученые потом во всем разобрались. Узнали про радиацию в космосе, смертельную почти для всех типов людей. Но была одна вещь, которая делала человека невосприимчивым к ней. Только одна.
— Ученые пытались найти защитное покрытие, которое было бы практически осуществимым. Они пытались синтезировать рабов, которые защитили бы вас. Это не наша вина, что у них ничего не вышло.
— Нет, это не твоя вина, — его глаза снова потускнели, — просто нужно иметь достаточно меланина в коже. Вот и все…
Затем он выпрямился и ударил кулаком по столу.
— Черт тебя побери, ты знал, что я был пилотом реактивного самолета давным-давно? Ты знал, что я должен был быть одним из пионеров космоса? «Откройте для Человека дивные новые миры…»
Он сидел и смотрел на меня около минуты, и последнее, что он сказал мне, было:
— Не возвращайся сюда снова, ниггер.
Я встал, выбрался из-за стола и вышел из бара. Меня не спровоцировали. Как я уже сказал, мы были хорошо обучены.
В первый раз я понял, где нахожусь, когда врезался в забор вокруг стартовой площадки. Должно быть, я прошел весь путь от бара. Я помню разрушающиеся здания и замусоренные улицы. Все изменилось, пока я был там. Они позволили городу одряхлеть.
Когда я зашагал вдоль забора к воротам, я увидел корабль, возвышающийся на фоне звезд. Звезды и корабль. А завтра на борт поднимутся колонисты.
Я остановился и смотрел, пока не понял, где находится дом и кто на самом деле настоящие изгнанники.
Я перестал жалеть себя. И начал жалеть их.
Перевод — Beksultan