— Боюсь, вальсировать тебя не получится. Тебя и без того здорово кружит.
Чертыхаясь, я окатил взглядом зал, надеясь отыскать в толпе бармена. Его подсахаренная вода изрядно повышает уровень эндорфинов.
Чёртов торгаш.
— Брось, Тимур. Будет весело, — икнула она, пошатнувшись.
— Ого, ты назвала меня по имени. Невероятно. Моя рука на заднице тебя так растрогала? Я не напрашиваюсь, но с лёгкостью могу повторить. Долой субординацию и право личной неприкосновенности!
— Да пошёл ты… Я остаюсь.
— А вот нетушки.
Попытка воспротивиться мне была настолько ничтожной, что я практически её не заметил. Оказавшись на улице, мы отошли как можно дальше от галдящей толпы. Убедившись, что машина Стаса покинула парковочное место, я позволил Юне насладиться свежим воздухом и хоть немного прийти в себя. Однако аэротерапия сказалась на девушке удручающе — она петлёй повисла на моей шее.
— У тебя такие красивые глаза, — хихикнула Волкова, нарочито прикусив губу.
Её тактика соблазнения откровенно хромала.
— Это меньшее из моих достоинств. Но об этом потом. Для начала тебе нужно выспаться, — я попытался её убрать, но та лишь сильнее сомкнула руки на затылке.
Надо же было так влипнуть…
— Ты не нравишься мне хмурым, Майский.
— Сдаётся, что в иные моменты я тебе симпатичен?
Мы улыбнулись друг другу. Она — льстиво, я — скептически.
— А что, если так? — тёплая женская ладонь скользнула по моему плечу и зависла на груди. На самом уязвимом месте. И это было отнюдь не сердце. — Ты неплох собой. Наверняка умён. А я так заскучала по мужскому вниманию.
Я заметил в поведении Юны долю неприкрытой игры и отсутствие должного амбре. Тем временем её липкие пальчики аккуратно проникали в нагрудный карман моей футболки, где сейчас лежала пресловутая флешка.
Вот ты и попалась, Мурка.
— Что ж, не джентльменское это дело оставлять девушку в беде, — поддавшись вперёд, я оставил несколько миллиметров между нашими лицами. Её запнувшееся дыхание коснулось моих губ, подтверждая вспыхнувшую вдруг догадку. — Как насчёт маленького поцелуя? Оно растопит ледяное сердце?
Тихая паника заблестела в её глазах. Ресницы задрожали.
— Не думаю, что это хорошая идея, — прошептала она, утонув рукой в кармане.
Тогда я вцепился в её запястье и внимательно посмотрел на крепко сжатый кулачок. Пронырливая лисица уже успела выкрасть схему, однако продолжала отыгрывать недоумение. Мне отчётливо передавался её ускоренный пульс.
— Несправедливо, кукла. Приз ты взяла, а заслужить его не попыталась. Я жутко расстроен. Приказы ты выполняешь, но что тогда до условий?
Вывернув руку, Юна спешно отпрянула и заправила за ухо волосы.
— И давно ты обо всём догадался? — теперь её голос звучал чётко и холодно.
— Не раньше, чем хотелось бы. Однако, тебе удалось меня провести. Пусть на ничтожное время, но поверь, это дорогого стоит.
Она бессильно выдохнула и крайне заметно увлекла руку за спину.
— Тогда почему ты меня не остановил?
— Хотел посмотреть, как далеко ты зайдёшь, — поиграл бровями я, а затем демонстративно прикусил губу, подражая девчонке. — И давай без фокусов, Мурка. Флешку можешь оставить себе. Забавно, ведь я и так намеревался отдать её.
— Что?
Каким же наслаждением было увидеть потрясение на симпатичном лице. Она походила на ребёнка, которого ошарашили новостью о несуществовании Санты.
Такая наивная… Как же тебя угораздило впутаться в эти дебри?
— Ладно, концерт окончен. Занавес. Я провожу тебя, только если пообещаешь идти на своих, милая леди.
— Это лишнее, — обрубила Юна, всё ещё не веря в собственный промах. — Меня подбросит Кабанов, — будто осознав, что диалог уплывает на приятельский уровень, она выпрямилась и перешла на командирский тон: — Завтра продолжим. Мне нужны средства связи. Адрес. Номер мобильника.
— Я сам тебе позвоню, — с многозначительной улыбкой уверил я и тут же обогнал поток возможных вопросов: — Мне уже всё о тебе известно, Волкова Юна Олеговна. О твоих передвижениях, недавних травмах и даже покупках. Кстати, зачем тебе понадобился кожаный намордник? Если ты решила приструнить Кабанова, то я знаю, где проходят скидки на плётки. Подсказать?
Закатив глаза, Юна развернулась и пошагала вдоль дороги.
— Спокойной ночи, Май! — не оборачиваясь, крикнула она.
— После твоих домогательств, она явно спокойной не будет!
В ответ на это я получил изящно выставленный средний палец.
Боже, и этот человек когда-то давал присягу.