Её побегу нет оправдания. Как и тому, кем она стала.
— Ты можешь задавать вопросы, детка. Я не кусаюсь, — её голос пробил до брезгливых мурашек. — Полагаю, у тебя их масса.
Я нервно усмехнулась.
— Не такой я представляла встречу с матерью… После стольких лет разлуки она разрешила взять у себя интервью. Чертовски великодушно.
— Неужели, ты рассчитывала на объятья? — удивилась Виктория. — Или ждала, что я припаду к твоими коленям и буду молить о прощении? Я действительно тебе рада и корю себя за ошибки, но сейчас не время для сантиментов. Всё что нам нужно, так это исключить недопонимание между нами.
Её последняя фраза вывела меня из себя.
— Недопонимание? Так ты это называешь? Мы что, повздорили на тему школьных оценок? — воздуха не хватало, а пальцы впились в локотки стула. — Ты исчезла на тринадцать лет, променяв семью на преступную жизнь. Трусливо сбежала и не нашла в себе смелости явиться раньше. Где твоя совесть?
Подперев рукой подбородок, она устало вздохнула.
— Рада, что мы приступили к делу. Но всё по порядку, — Виктория осмотрелась, ещё раз убедившись секретности тет-а-тета, и обратилась ко мне: — Я ушла не от тебя, дорогая. Я оставила твоего отца. Так вышло, что потеря любви вынудила меня на категоричные решения. Слишком категоричные, — добавила она, опустив ресницы.
Её слова никак не клеились с мамой. Той мамой, что осталась в моих воспоминаниях — неидеальной, но достаточно милосердной.
— Чего тебе не хватало? — заводилась я. — Отец любил тебя. К моему несчастью, продолжает тебя любить. Он на многое готов пойти…
— Но не на то, что мне нужно, — опередила она. — Понимаешь, Юна, одной любви недостаточно, чтобы быть счастливой. Рядом с Олегом я слабела, превратилась в безликую домохозяйку, дни которой проходили под копирку. Лишившись его внимания, я приобрела нечто другое. Себя. Интерес. Лучшую жизнь.
Я вздрогнула, точно от удара ножа.
— А как же я? Или настолько плёвой была шпаклёвка, что ты не смогла залатать ею дыры супружеской жизни?
— Я не стану себя оправдывать, если ты об этом. Молодость ограничила меня на достойные поступки. Оставить тебя — было моей ошибкой.
— Нет, это было самым верным твоим решением. Не сложно представить, кем бы я стала. По мне лучше сдохнуть, чем быть похожей на тебя.
Виктория улыбнулась.
— Значит, таить обиду на меня не стоит. Я лишила тебя своего воспитания и тем самым спасла, — она потянула пальцы к моей руке, но я тут же отстранилась. — Придёт время и ты поймёшь свою никудышную мать. Но сейчас ты влюблена и считаешь, что так будет вечно. А я утратила право тебя переубеждать.
Боже, она ещё смела находить себе оправдание?
В кабинете повисла тишина. Стены давили. Хотелось вынырнуть из ловушки и забыть обо всём, что случилось. Я успела привыкнуть к потрясениям, но воскресшая мать стала для меня ударом. Ударом под дых. Ударом в сердце.
— Как вышло, что ты возвела вокруг себя империю? Подчинила людей и стала обогащаться на беззащитных?
Виктория стряхнула с себя печаль. Её глаза засверкали.
— В этом мне помог Валерий. У меня были мозги, а у него возможности.
Я невольно скривилась.
— Он твой любовник?
— Ох, нет, — отмахнулась женщина. — Он мерзок мне, как и тебе. Держать его рядом — ничто иное как выгода. К тому же, я не забываю добрые поступки.
— Твоё понятие доброты слегка размыто, не находишь?
— Не стоит судить меня, Юна. Я делаю то, что умею лучше всего. Это вернее, чем прозябать свои дни в бессмысленной гонке за народным признанием. Много ли людей поблагодарят тебя за поимку преступника? Как отплатят за проделанную работу? Вспомнят ли, что ты рисковала жизнью, в попытке спасти их?
Немыслимо. Она знала обо мне больше, чем я могла предположить.
— Я никогда не гналась за признанием. Мне всегда хватало того, что я имела. Но тебе этого не понять. Снежная королева не способна на чувства, помнишь?
Я нарочно вспомнила о сказке, которую она читала мне перед сном.
— Тобой движет обида, милая. Она застилает глаза и путает мысли. Стоит ли говорить, что по сей день ты находишься в полной неприкосновенности?
— Ждёшь благодарностей? — фыркнула я. — Спасибо, мамочка, что не дала своим головорезам меня прикончить.
— Прикончить? Я, конечно, близка с криминалом, но не настолько. Однако, — она запнулась, слово пыталась подобрать слова, — сегодня мне придётся нарушить свои правила. Ты не должна была здесь оказаться. Не должна была узнать меня. Прости.