Я заметила, как плечи Майского дрогнули в лёгком смешке.
Что его позабавило, твою мать? Разве я не способна его защитить?
— Дело в том, что я больше никому не принадлежу, — парень развёл руками. — Я бы и сам не прочь провести уикенд в шикарном доме, но суровый закон решил, что мне не место среди смертных. Оставь меня здесь, и репутация генерала канет в омут людского подозрения. Начнутся вопросы, и тогда твоя шавка потеряет влияние. Следовательно, бизнес даст трещину. Поверить не могу, что всё приходится разжёвывать.
Виктория уже приняла решение, она готова была пойти на всё, чтобы сохранить секретность фирмы. Вот только горько заходило поражение, ведь она не привыкла уступать. Не привыкла уступать мальцу с улицы.
И пусть Майский подарил нам шанс на свободу, меня до костей прогрызала мысль, что она достаётся путём договора с преступницей. Выходит, все прежние старания не имели смысла. Всё будет как и раньше, кроме того, что Тимур поведёт годы в сырой камере.
А как же справедливость?
— Чёрт с тобой, всё рано сгниёшь, — прошипела Виктория, а после взмахом пальцем приказала проследовать за ней.
Я медленно спускалась по лестнице, позади всех, постепенно осмысливая происходящее. Должное облегчения так и не приходило. Напротив, ноги слабели с каждой секундой, дыхание становилось неровным. А когда мать замерла у порога, вцепившись взглядом с отцом, в сердце вовсе засвистели осы.
Время для них остановилось. Никто не решался сдвинуться с места. Они просто смотрели, стеклянная дверь и десяток метров между ними перестали существовать. Глаза отца выражали сочувствие, глаза матери — почти неуловимый стыд.
Несмотря на жгучую ненависть к родительнице, картина выходила болезненной. Как и много лет назад, они не пошли друг другу навстречу, молча наблюдали за тем, как оба тонут и никто не решился подать руку.
— Нам пора, — тихо позвал Майский, и я последовала за ним.
Виктория тут же меня окликнула. Стоя за порогом, как тот вампир опасающийся солнца, она окончательно смягчилась. От той женщины, что часом ранее вершила судьбы людей, ничего не осталось. Только лишь сутулая осанка и пара неглубоких морщин под глазами.
— Мне жаль, что я разочаровала тебя, дочка…
Я не поверила своим ушам. Ноги вросли в землю, но Майский уводил меня силой. Подальше от неё.
— Прости меня, Юна! — прилетело в спину.
Не успела я одуматься, как отец сковал меня в объятьях, однако мои руки остались безжизненно болтаться вдоль тела. Я напоминала запуганного зверька, которого годы изнуряли током. Весь мир казался колючим. И даже пастельный рассвет не смог его скрасить.
— Миссия выполнена, — устало бросил Майский. — Оставьте благодарности.
Отпустив меня, отец пожал ему руку.
— Спасибо, парень. Без тебя мы бы не справились.
Я же наблюдала за Кабановым, который был их гидом. Он сдержал своё слово, сделал всё, что он него требуется: растрепал отцу о моей затеи, а после проследил за мной по мобильнику.
Впрочем, осуждать сержанта я не торопилась.
— Я, конечно, не настаиваю, но лучше бы нам свалить отсюда, — разбавил напряжённое молчание Тимур. — Вам ли не знать, что дама может передумать?
— Согласен, — кивнул отец, а после взглядом приказал бойцам пошевелиться. — Я отвезу Юну домой, а вы… езжайте в отдел.
Его фраза моментально меня взбодрила, когда казалось, что на эмоции не осталось сил. Сделав несколько шагов, я потянулась к Тимуру, но коснуться его не удалось. Разжав кулак, он продемонстрировал флеш карту.
— Твоя мать — та ещё ворона, — с грустью улыбнулся он. — Позволила мне опустошить её компьютер и даже носом не повела. Хренова бандерша…
Я смотрела на флешку, как на тот слиток золота, и не могла произнести и слова.
— Здесь масса информации, которая не оставит ей шансов. Но решать только тебе, Мурка. Теперь её судьба в твоих руках, — накопитель коснулся моей ладони, точно уголёк. Точно гиря ответственности.
Он снова всех обхитрил…
Следующим «словом» был щелчок наручников. Ими был скован Майский.
Очередной шок. Очередной удар.
— Нет! Это неправильно! Он помог нам! — взбунтовалась я, а после почувствовала хватку отца. — Перестаньте! Отпустите его!
Не в силах выслушивать мои крики, Тимур покорно последовал за конвоирами. Кабанов скрылся вместе с ним в салоне служебной машины.
— Да как вы можете?! Папа! Останови их! Тимур!
Отец лишь приговаривал, что так будет правильно и силком уводил меня от места встречи. Уворачивался от моих пинков и ногтей. Я кричала вслед уезжающему автозаку, но едва ли была услышана.