Все магазинные запасы продуктов, кончились у Сергея в хозяйстве, задолго до Нового года и два последних месяца, его семья питалась овощами из своего погреба, дроблёным зерном или мятым, смотря по тому как Сергею удавалось это зерно подготовить ручными инструментами, и той самой половиной половины туши убиенного поросёнка. И питались они довольно сытно, в то время, как в их окрУге, уже несколько месяцев стоял настоящий голод, от которого, после Нового года, люди стали умирать в ошеломительных количествах. В их посёлке, несколько семей умерло практически у него на глазах. Сергей сам видел, в окошке соседнего дома, когда проходил мимо, старуху стоящую у окна и спокойно жующую шерстяной носок. Перед ней, на подоконнике, стояла пустая тарелка. В их селении он не мог назвать ни одного дома, которого не захватило бы ограничение продуктов питания. Даже у коренной крестьянской семьи, обитавшей в их посёлке и исстари снабжавшей всех дачников молоком от имевшихся трёх коров, была заметна нехватка продуктов. А потом, у этой семьи начались проблемы. Сначала их, избив всех взрослых членов, обложила данью в натуральном виде, банда, решившая взять округу в своё вЕдение. Причём, обязали отвозить молоко к назначенному часу на санках, за несколько километров, на трассу, где его милостиво соблаговоляли принять проезжающие крышеватели. Длилось это безобразие не долго, крышевателей округи скоро заземлили, но колхозникам стало не легче. У них просто растащили всю живность со двора. А когда глава семейства с двустволкой остался на ночь в стайке, чтобы караулить последнюю коровёнку, то злодеи спёрли не только коровёнку, но и ружьё главы семейства, оставив его самого в луже крови, собирать собственные кишки с полу, где его и нашли утром семейные, уже остывшего.
На этом фоне, свою жизнь Сергей оценивал, как райскую. Еда была в достатке, причём своя, натуральная. Дом тёплый. Никто к ним не лез и не приставал. А в качестве досуга и пищевого подспорья, Сергей, которому всегда нравилось охотиться и ходить на лыжах теперь, практически с первого снега, нарезал лыжни по округе. Но, дичь в окрестных местах, и так не богатых ею, с началом смутного времени изрядно разогнали и проредили. Оставшиеся копытные стали столь осторожны, что приблизиться к ним на выстрел не было никакой возможности. Пока было мяса поросёнка в избытке, Сергей не очень усердствовал на охоте, но поросёнок кончался. И теперь Сергей, понукаемый женой, взялся за добычу мяса всерьёз. Зная, что никогда не сможет приблизиться на выстрел к копытным, он на значительном удалении от деревни сделал солонец. И вчера с удовольствием обнаружил, что его приваду начали посещать лоси и вот теперь, он ехал на лыжах, намереваясь устроить засидку и в сумерках добыть мяса для пропитания своей семьи.
Подъезжая к месту устроенного солонца, Сергей, желая осмотреть подходившие к солонцу следы и сделавший для этого большой круг, сразу встревожился, увидев на снегу следы чужих лыж. Прикинув по следам, что к его засидке прошли люди и там засиделись, Сергей очень расстроился. Он достаточно хорошо знал царившие в их окрУге порядки и не сомневался, что устроившим засаду охотникам всё равно кому засаживать, подошедшему зверю или ему самому. Решив подойти с максимально открытого места, рассчитывая на свой карабин и надеясь всё-таки решить вопрос мирным способом, Сергей стал осторожно пробираться в сторону устроенного им, одновременно с солонцом, небольшого шалаша из жердей и лапника. Когда в просветах между деревьев показалось его сооружение, Сергей остановился, достал бинокль и стал внимательно разглядывать обстановку. «Устроим перестрелку, сегодня ни одна скотина не выйдет к солонцу, да и завтра не факт!» – огорчённо прикидывал Сергей, сокрушаясь, что приличное расстояние пройденное им на лыжах несколько раз, было совершено в пустую. «Надо миром расходиться!» – решил он для себя. В бинокль, не видно было ничего, шалаш маскировал на совесть. Тогда, спрятав бинокль, сняв с плеча карабин и приведя его в готовность к выстрелу, Сергей начал приближаться к своему шалашу, переходя от дерева к дереву. Приблизившись метров на семьдесят и укрывшись за толстой берёзой, Сергей крикнул: