Его совершенно не беспокоило, где он проведет свое следующее Рождество, если дела пойдут плохо.
Или разрушить семью и ребенка в ней, ребенка, у которого изначально было сложное детство.
— Но что, если этого не произойдет? — Я опустилась на стул. — А что, если ты решишь бросить меня на следующей неделе, когда в город ворвется еще одна ослепительная Габриэлла?
— Мы сейчас играем в «что, если»? — Круз изогнул густую бровь.
— Все, что я хочу сказать, это то, что мне есть что терять.
Он издал циничный смешок.
— Да, Месси Несси. С тобой стало очень легко встречаться, собирая скандалы, как марки, за последние несколько лет.
Хуже всего было то, что я знала, что если бы он дал мне последний толчок в реализации своего плана, я бы в мгновение ока его реализовала. Я бы отбросила осторожность на ветер и попробовала бы, даже если бы это означало идти против моей семьи.
Но так случилось, что Круз перестал играть в игры. Он, казалось, не так стремился раздавать заверения, как когда мы только начинали… что бы там ни происходило. И я не могла уловить его отчужденность.
Мне некого было винить, кроме себя.
Тем не менее, я цеплялась за свою гордость окровавленными ногтями. Со всем, что у меня было во мне, мои ноги болтались в бездне унижения. Если бы мы сделали это, если бы я отказалась от всего и пошла с ним, а он меня бросил, я бы никогда больше не смогла показаться в этом городе снова.
И я потеряю свою семью в процессе.
— Что ты выбираешь Теннесси? — спросил Круз с бесстрастным лицом и напряженными плечами. Он украдкой еще раз взглянул на часы. Вот так. Ему все еще предстояло нанести Дуггарам визит на дом. — Ты в деле или нет?
— Я должна сказать тебе прямо сейчас? — Я слегка надменно фыркнула, как будто меня дико позабавила его театральность.
Я не любила быть загнанной в угол. Особенно мне не нравилось, когда меня загоняли в угол люди, у которых было больше власти и контроля над ситуацией, чем у меня.
— Боюсь, что так,милая.
— Ты понимаешь, что это несправедливо.
— Я понимаю, что даже женщина, по которой я тосковал больше половины своей жизни, не стоит этих американских горок, дерьма о свиданиях десятиклассника. Я был честен, откровенен и предан делу. Ты подводила меня снова и снова. Я задолбался.
— В таком случае отвези меня в дом моих родителей.
— Чтобы сказать им, что мы живем вместе, и засунуть их предубеждения им в задницы?
Впервые сегодня я увидела тот же мальчишеский, нетерпеливый блеск в его глазах, который делал людей зависимыми от его присутствия.
— Нет, чтобы забрать моего сына и вернуться домой и попытаться спасти то, что осталось от его репутации, если я смогу это сделать.
—Попалась. — Он встал, бросил пачку наличных на стол между нами и сунул бумажник обратно в карман.
—Мне нужно воспользоваться ванной комнатой. — Я отвернулась, мои слова были произнесены с таким достоинством, на которое я была способна.
— Я буду ждать тебя в машине.
ГЛАВА 27
Круз
На следующее утро у меня раскалывалась голова.
Настолько сильно, что в первые пять минут мне показалось, что я воображаю стук в дверь внизу.
Со стоном я перевернулся на своей кровати, уткнувшись лицом в одну из подушек. Огромная ошибка, так как запах шампуня Теннесси — маргаритки и какой-то десерт — задерживался в моих ноздрях, вызывая боль во всем теле.
Хотя, может быть, эта боль было еще и из-за того, что я выпил целую бутылку виски.
Может быть.
После того, как прошлой ночью я подбросил Теннесси до дома ее родителей и промчался по ее улице прямо к Дуггарам, я проворковал с новорожденной Беллой, провел ее быстрый осмотр и вернулся домой, где сразу же попытался напиться до смерти.
Я сожалел о том дне, когда сказал Тринити, что могу подвезти ее старшую сестру в порт для нашего круиза.
И определенно последующие дни, когда я думал, что было бы неплохо поцеловать ее, попробовать на вкус, погрузиться глубоко в ее сладкое, дразнящее тело и строить планы, как сделать ее моей.
Одно можно было сказать наверняка: если Роб в конце концов завоюет ее расположение, ему придется иметь дело с вечностью истерик и неуверенности, так что удачи в этом.
—Круз? О, Крузи? — Я услышал пронзительный голос под окном моей спальни.
Габриэлла.
Честно говоря, визит Мрачного Жнеца был бы более желанным, но у меня были претензии к ней. Я встал с кровати, проклиная каждую ноющую мышцу своего тела, пока шатался вниз по лестнице в белой мятой рубашке и расстегнутых джинсах.