Она выглядела немного контуженной, ее кудри не были такими пухлыми и идеальными, и на ней не было никакого макияжа.
— Не знаю, хорошая ли это идея. — Я вставила ключ в замок, повернув его на место. — Ты можешь заявить, что я снова пыталась тебя убить, и я слышала, что адвокаты стоят дорого.
— Я думаю, что государство предоставляет тебе адвоката, если ты не можешь его себе позволить, — любезно сказала она. — В любом случае, я обещаю, ты захочешь услышать, что я скажу.
Она пошла со мной в ногу.
Я толкнула дверь и вошла, и она сама пригласила себя внутрь. Я прижала телефон к груди, как спасательный круг. Я не доверяла этой женщине, которая всегда относилась ко мне мерзко, особенно после появления Круза.
— Могу ли я предложить тебе что-нибудь? Вода, кофе, транквилизатор, арахис ? — Я направилась на кухню, и она последовала моему примеру.
Может быть, было слишком рано шутить, но во мне не было никакой вины. Я знала, что я делала и чего не делала.
И я не ложила арахис в ее мороженое.
Габриэлла хихикнула позади меня.
— Вода будет нормально. Я откажусь от арахиса.
— Шок. — Я открыла холодильник и достала две бутылки с водой, все еще плотно закрытые крышками. Если это была уловка, чтобы снова швырнуть меня в банку, у нее было другое дело. Я протянула ей одну из бутылок. — Как ты себя чувствуешь?
— Очень мило с твоей стороны.
Она отвинтила крышку и сделала глоток. Мы оба все еще стояли. Это было нереально, иметь ее в моем доме. Несколько месяцев назад я бы смутилась из-за того, насколько маленьким было это место.
Теперь, однако, я не могла найти в себе заботу.
Если и было что-то, что я недавно узнала, так это то, что богатство человека не измеряется в деньгах или имуществе. Скорее, это было укрыто на дне их души. Это были их желания, их надежды, их характер и их способность возвышать других, а не тянуть их вниз.
— Я чувствую себя намного лучше. Я предполагаю, что количество арахиса, которое я съела, было очень небольшим, что помогло. И Эппи-Пен определенно изменил ситуацию. К тому времени, как я добралась до больницы, все, что им нужно было сделать, это сделать мне укол кортизона прямо в мою ягодицу и посадить меня на кислород на несколько часов, пока они следили за моим состоянием. Это было довольно просто.
— Я рада.
— Несси, я хочу тебе кое-что сказать. Честно говоря, я даже не знаю, зачем я тебе это рассказываю. Я просто думаю, что ты должна знать.
— Хорошо.
Я прислонилась к стойке. В том самом месте, где Круз не так давно загнал меня в угол и страстно поцеловал за секунды до того, как вошел Бир.
Господи, я была клоуном мирового класса, потому что умудрилась потерять этого человека.
— Я вчера ходила к Крузу…
Вот как, подумала я.
Они собирались пожениться. Вероятно, она уже была беременна. Она выиграла сражение, сражение, войну, и теперь тыкала этим мне в лицо.
— Молодец, — сказала я слишком весело.
— Я еще не закончила. Я пошла к нему, чтобы узнать, хочет ли он снова быть вместе. — Она сделала паузу. — Он этого не сделал.
— О.
Это было безумие, то, что мое сердце делало в моей груди в тот момент. Это был материал следующего уровня, «Cirque du Soleil». Судя по всему, «Элатон» был больше, чем просто круизным лайнером.
— Он кое-что заметил, прежде чем я пошла домой. Тот факт, что я никогда не беру с собой свой Эппи-Пен, даже когда иду в рестораны.
Я внимательно наблюдала за ней, не понимая, куда она клонит.
— Хорошо…
Габриэлла вздохнула, поднося бутылку с прохладной водой ко лбу, явно не в духе.
— Я пытаюсь сказать, что кто-то должен был знать, что мне понадобится мой Эппи-Пен,и позаботился о том, чтобы он был у меня в сумочке.
Я продолжала наблюдать за ней, ожидая большего. Ее взгляд поднялся и встретился с моим.
—Моя мать, Несси. Мама положила его туда. Я использовала силу дедукции. Это не мог быть Коултер, потому что Коултер знает о моей аллергии, и потому что он настоящий милашка, который никогда не обидит душу, независимо от того, насколько неприлично бездарным он будет на кухне, что само по себе является кулинарным нападением.
Это был первый раз, когда я услышала, как Габриэлла пошутила, и я должна была признать, что если говорить о остротах, то это была не такая уж ужасная шутка.
— И ты бы тоже этого не сделала. Почему бы ты не сделала? Ты выиграла Круза. Он был твоим. И ты так много терпела из нашего… нашего… поведения , – она, казалось, остановилась на слове, – за эти годы казалось нехарактерным и неуместным, чтобы ты вдруг выкинула что-то подобное. Не говоря уже о том, что я как минимум трижды говорила тебе, что не хочу арахис в своем мороженом, и ты знала, что все может пойти наперекосяк. Ты бы никогда не поступила так со своим сыном.