Доктор Круз Костелло бежит к ребенку в замедленной съемке, его песочные волосы развеваются, как монтаж Спасателей Малибу.
Он применил прием Геймлиха к нападавшему на меня и заставил его выкашлять соломинку, которой он задыхался, снова спас положение.
Музыкальный автомат по сигналу заиграл «All Summer Long» Кид Рока.
Не то чтобы я искренне хотела, чтобы ребенок умер.
Быть мудаком не было грехом, караемым смертью. Но тот факт, что вся закусочная приукрашивала открытое сексуальное насилие, которому я подверглась, раздражало, если не полностью угнетало.
А еще там стоял Круз Костелло, высокий, мускулистый и живой, купающийся в комплиментах, которые все окружающие осыпали его.
— …спас мальчику жизнь! Как мы можем отблагодарить вас? Вы полезны для Фэрхоуп, доктор Костелло!
— …сказала твоей матери, когда тебе было три года, что ты собираешься стать кем-то важным, и знаешь? Я снова была права.
— Моя дочь возвращается из колледжа в следующем году. Ты уверен, что нацелился на Габриэллу, дорогой? Я бы хотела, чтобы ты с ней познакомился.
Я прислонилась к стойке, прищурив глаза на происходящее.
Один из друзей подростка позвонил его матери, которая собиралась забрать его. Джерри попытался успокоить всех, объявив, что все получат бесплатное мороженое, а Габби вцепилась в руку своего парня, как будто она была хирургически приклеена к нему, возилась ему на ухо, мочилась на всю свою территорию.
Круз попытался заплатить Джерри, но Джерри преувеличенно покачал головой.
— Ваши деньги здесь ни к чему, доктор Костелло.
К счастью для доктора Костелло, его деньги были в моем кармане. Я оттолкнулась от прилавка и с важным видом направилась к нему, протягивая раскрытую ладонь вверх.
—Теперь я готова к чаевым.
Рот Габриэллы открылся.
Из этого должно было выйти что-то подлое — тот факт, что моя сестра и она были лучшими друзьями, что мы обе собирались стать подружками невесты Тринити менее чем через два месяца, не имело значения.
Сегодняшний день укрепил представление о том, что я честная добыча в Фэрхоупе, и у каждого есть свобода воли, данное Богом право быть грубым со мной. Но Круз остановил ее, похлопав ее по плоской попке с ленивой кривоватой ухмылкой.
Он знал, что я ненавижу его образ золотого мальчика.
— Иди и жди в машине, дорогая.
— Но Крууу. — Габби топнула ногой, надувшись, вытянула его имя.
— Я справлюсь, — заверил он ее.
— Отлично. Но не будь слишком милым, — надулась она, поймав ключи от машины, которые он бросил ей в руки, и неторопливо вышла из закусочной.
Мы с Крузом стояли друг напротив друга. Два ковбоя ждут, чтобы вытащить оружие.
— Разве я не получу благодарности?
Его пропитанный виски голос пробудил что-то теплое, вязкое и неприятное за моей грудной клеткой. У него было такое тело, как у Джастина Хартли, которое вы просто хотели почувствовать прижатым к вам.
— За что? — я размышляла. — За то, что жив, за то, что вчачь или за то, что ты королевская боль?
— За то что спас этого ребёнка.
— Этот ребенок ущипнул меня за зад и сфотографировал мои трусики.
— Я этого не знал, — ровно сказал он.
Я ему поверила, ну и что? Мои волосы были так высоко, что я даже не могла видеть сквозь них.
— Дай мне чаевые или уходи, — фыркнула я.
— Хочешь чаевые? — бесцветно спросил он, его темно-синие глаза сощурились на моем лице. — Вот одно из них: исправь манеры. Быстро.
—Извиняюсь. — Я надулась, делая вид, что рассматриваю свои ногти. —Советы в виде печенья с предсказанием — это не валюта, которую я принимаю в настоящее время. Однако наличные или карта работают.
— Ты же не ждешь чаевых после ссоры с Габриэллой, не так ли? — Он выглядел немного обеспокоенным за меня. Например, помимо того, что я была шлюхой, я также обладала IQ бутерброда с арахисовым маслом. Без желе.
— Да, на самом деле. Она знает, что у нас нет органического мяса или рукколы. Почему она продолжает спрашивать?
Если он собирался сказать мне, что клиент всегда прав, я собиралася добавить его в свой постоянно растущий список людей, которых нужно убить. На самом деле, он уже был в первой десятке каждый раз, когда сталкивался со мной на светских мероприятиях и делал вид, что меня не существует.
— Почему ты не даешь ей прямого ответа? — пошутил он в ответ. На мгновение — на маленькую, маленькую, крошечную долю мгновения — я могу поклясться, что его маска старого доброго мальчика немного треснула, сквозь нее просачивалось раздражение.