Джерри & Сыновья были закрыты в течение дня, поэтому я позволила своим родителям отвезти Бира в центр города на праздник, а я осталась дома, кормя ванну мороженого Costco, пиво и свой бесконечный фонтан жалости к себе.
Это был первый раз, когда я пропустила празднование Четвертого июля. Даже в разгар моего скандала эти парады были для меня так ностальгичны и милы, что я не могла от них отказаться.
Проблема была в том, что я знала, что Круз будет там, и я действительно не хотела встречаться с ним лицом к лицу. Он был постоянным напоминанием о том, что они с Робом ушли и построили собственную жизнь, в то время как я приносила несправедливые жертвы и платила за свое безрассудное поведение, даже если оно дало мне самое ценное в моей жизни.
Вероятно, было девять вечера, как раз перед тем, как начался фейерверк, когда я услышала стук в дверь внизу. Сбитая с толку (мои родители и Бир появятся далеко за десять, а Тринити отсутствовала с друзьями до следующего утра), я пошла открывать.
—Лучше бы не серийный убийца, — пробормотала я, засунув ноги в клетчатые тапочки отца и распахнув дверь.
И вот был он.
Круз Костелло.
Выглядя великолепно, мускулисто, избранно и… накачено?
Если подумать, серийный убийца не был таким уж нежелательным, учитывая альтернативу.
— У тебя великолепные сиськи, — икнул он, его сумрачный кобальтовый взгляд скользнул по моей груди.
Было лето, жаркое как грех, и я не надела лифчик под свою белую майку. Странно сказать, только в последний раз, когда мы виделись, кажется, я кормила грудью. К счастью, я закончила кормить Бира. Мои соски больше не были размером с пиццу для всей семьи, а голубые вены толщиной с сосиски давно исчезли.
Некоторое время я не могла представить, чтобы кто-то захотел возиться со шведским столом Бира. И каждый раз, когда я попадала в горячий душ, чтобы помассировать эту грудь (потому что у меня была тонна молочных протоков), я кричала от боли, и моя грудь плакала вместе со мной, вытекая желтоватым молоком.
Воистину, материнство было прекрасной вещью.
— Чем я могу тебе помочь, Костелло? — Я вздохнула, желая, чтобы он ушел.
Трудно было поверить, что я была влюблена в этого парня до того, как Роб пригласил меня на свидание. Круз был таким до тошноты совершенным. Совершенно отталкивающим образом. Например, профессионально приготовленный торт был настолько идеальным и гладким, что его не хотелось разрезать.
Хотя иногда мне хотелось подрезать Круза Костелло.
— Ты впустишь меня и объяснишь мне, что у Роба было, а у меня — нет.
Черт, он был на три листа против ветра.
— Общее знание английского языка для начала, — невозмутимо ответила я.
Был ли он здесь только потому, что не мог смириться с тем фактом, что я не бросилась на него много лет назад, когда это сделали все остальные девушки?
Разговор о хрупком мужском эго.
Позади него прошел ночной парад, стуча в барабаны и поя.
Круз сделал гримасу отвращения.
— Он любил целоваться и рассказывать.
— Настоящий класс.
Я закатила глаза, но слезы защипали глаза, заставляя их щипать глаза. Я так дорого заплатила за свою ошибку, что казалось излишне жестоким снова вспоминать об этом и говорить об интимных подробностях.
Сколько раз я могла искупить это?
Я сделала все прямо сейчас. Во всяком случае, насколько я могла, учитывая обстоятельства.
Круз сделал шаг вперед. От него пахло костром, амброй и сандалом. Древесный и мускусный одновременно. Мне пришлось напомнить себе, что он хотел того же, что и все остальные до него, — затащить меня в постель, потому что, по-видимому, это была самая легкая задача в пределах Фэрхоупа.
— Отойди от меня, — предупредила я, отступая назад.
— Не раньше, чем ты дашь мне то, что я хочу…
— Что ты хочешь? — недоверчиво спросила я.
— Да. Ты должна была принадлежала мне.
Я могла сказать, что он собирался сделать еще один шаг, и в тот момент я думала только о том, как это будет выглядеть.
Шлюховатая Месси Несси, впустившая блестящего доктора-защитника Фэйрхоуп в свой дом, пока ее родители (и сын!) отсутствовали.
Конечно, она бы попросила — умоляла его об этом.
Это будет слово золотого мальчика против слова Иезавели.