— А еще есть Роб, — добавил я, бросая полотенце и приближаясь к кровати, мое барахло было надежно прикрыто трусами.
Я ни за что не позволил бы Робу думать, будто я десятилетиями тоскую по его бывшей девушке. Что маленькая, ужасная часть меня была рада, что он так трахнулся, потому что это означало, что она никогда не примет его обратно.
А теперь он вернулся, и что, черт возьми, это значит для всего этого?
— Ага. Какой-то твой друг, — Теннесси издала гортанный, сексуальный смех. — Не волнуйся, я никогда не скажу твоему приятелю, что ты пробовал мои товары.
Она думала, что я делаю это из лояльности к нему. Что ж, настоящая причина — мое хрупкое эго — не собиралась приносить мне какие-либо личностные очки, поэтому я решил держать это при себе.
— Верно, — сказал я, скользя под одеяло.
Новый прилив желания пробежал по моим венам, когда мое тело нашло ее тело под одеялом. Она выглядела так молодо без всей косметики и лака для волос, что я почти мог представить нас подростками.
Мой член, у которого не было абсолютно никакого дела, чтобы подняться снова даже через десять минут после того, как я мастурбировал, уже тыкал в ее живот между нами, лениво покачиваясь из стороны в сторону, пытаясь привлечь ее внимание, как нетерпеливый щенок.
— Святые мошенники. Эта штука огромная.
Она коснулась моей макушки кончиком пальца через мои трусы, прежде чем отдернуть руку, как будто она собиралась сомкнуть на ней свои челюсти.
— Серьезно, ты можешь посадить его на поводок и взять на прогулку в центр города.
— Не смей еще раз шутить о Вайнере, — предупредил я, играя с краем ее рубашки безо всякой причины, кроме очевидной — сегодня у меня были привилегии ласкать.
— У этой штуки есть собственный разум. — Она задумчиво подняла бровь, глядя вниз между нами. — Могу я снова коснуться его?
Ты можешь взять его домой, посадить в аквариум и назвать Салли, если это сделает тебя счастливой.
— Абсолютно. Ты также можешь погладить его. Сжимать. Лизать. Сосать. Ласкать. Он не кусается, но иногда плюется. Я предупрежу тебя прежде, чем это произойдет.
Она взволнованно посмотрела на меня, ее глаза блестели от возбуждения. — Там был каламбур, доктор Круз. Отличная работа.
Она просто разговаривала со мной, как будто я был ее дошкольником.
…и я просто нацепил дурацкую улыбку, тоже вроде дошкольник.
Ее длинные острые ногти скользнули вниз по моей упаковке из шести кубиков к трусам, заставляя мою кожу восхитительно покалывать. Она просунула руку в ширинку, выдергивая мой стоячий член, словно это был цыпленок, который вот-вот станет ее обедом.
Я не комментировал отсутствие изящества. Не хотел, чтобы она чувствовала себя неловко.
Она нежно погладила его, загипнотизированная им.
Она была так чертовски красива, что я не знал, что с собой делать. То, как она прикоснулась к моему члену после четырнадцати лет воображения, что это происходит, сделало странные вещи с моей грудью.
— Это хорошо для тебя? — пробормотала она.
— Это было хорошо минуты три назад, когда ты сидела на кровати и просто существовала. Теперь, когда ты прикасаешься к моему члену, мы находимся глубоко на божественной территории, продвигаясь вперед по спирали.
Я внимательно наблюдал за ней.
Она сбросила с нас одеяло, чтобы получше рассмотреть мой член. Она поерзала и села прямо, пока играла с ним, ее желтые волосы падали ей на лицо, как сверкающие солнечные лучи.
Мой член стал более набухшим и тяжелым в ее руке. У этого ублюдка был собственный пульс в этот момент.
— Я собираюсь лизнуть его сейчас.
— Пожалуйста, — проворчал я, мой голос сорвался на полуслове.
Мне было все равно.
То, что я был готов сделать в тот момент, чтобы заставить ее рот коснуться моего члена, меня, честно говоря, беспокоило. Скажем так, миссис Уоррен не была застрахована от насильственной и быстрой смерти, если бы Теннесси сказала слово.
Говоря о прекрасном состоянии, девушка, названная в его честь, опустила голову, удерживая мой член неподвижно, и быстро лизнула головку.
Звезды вспыхнули перед моим взором. Я гладил ее по волосам так нежно, как только мог, чтобы подбодрить ее. Она снова опустилась, ее язык закрутился вокруг макушки.
— Я делаю это неправильно, — она посмотрела на меня, прикусив край губы.
— Милая, даже если бы ты танцевала вокруг него, пытаясь вызвать дождь, это все равно было бы идеально.