Я вздрогнула.
— Ты знаешь меня до тошноты хорошо.
Он коснулся губами моей линии роста волос, обдумывая это. — Я знаю, не так ли?
— С детского сада.
— Ясли, — поправил он меня.
— Угу, — простонала я. — Мы старые.
—Лучше, чем оставаться вечно молодым. Последствия не так велики.
— Что на самом деле сегодня произошло? — спросила я в его твердую грудь, мои пальцы снова запутались в волосах на его груди. — Бир действительно сломал свой скейтборд?
Потому что мне пришлось разбить несколько копилок, чтобы купить ему новый. Это был его любимый вид транспорта.
— Да.
Наступило короткое молчание.
— Полагаю, с моего поощрения, — он оперся на локоть, изучая меня своим уверенным, тихим взглядом, отчего я почувствовала себя семенем, распустившимся в цветок на солнце.
— Ты обманул меня.
Его грудь заурчала от смешка, который задрожал у моего уха.
— Нам нужен был хороший повод.
— Ты мог бы найти более дешевое оправдание, — возразила я.
— Это просто маленькая фишка. Он сказал, что его дедушка может склеить его суперклеем. Если нет, я отдам ему свой старый скейтборд, который валяется у меня в подвале. Я не рискую использовать его снова. В наши дни детям нравятся такие винтажные вещи.
— Оставь немного места для Роба, чтобы попытаться завоевать расположение своего сына, — я хихикнула, поражаясь тому, как хорошо Круз и Бир были вместе.
Это заставило Круза напрячься.
Мой нос дернулся, и я изо всех сил старалась не выглядеть смущенной. Что за странные вещи можно сказать мужчине, от которого ты заклялась (своей сестре), который сейчас был в твоей постели.
Я действительно была куском дерьма.
— Я буду действовать осторожно, — наконец сказал Круз.
Я знала, что он имел в виду Роба, но мне так хотелось, чтобы он пощадил и меня.
ГЛАВА 19
Круз
— Вот он, человек дня, любимец города, — миссис Андервуд, которой было примерно тысяча лет, ковыляла ко мне возле клиники после того, как я закрыл клинику.
Я замер, мысленно ударив себя по лицу за то, что забыл проверить окна, прежде чем уйти с работы. Всегда был кто-то, бродивший мимо, желая об одолжении. Поездка, быстрый медицинский диагноз, несколько жизненных советов.
— Слышала, ты лечишь под столом беременную жену Бо Дуггара, потому что у нее нет страховки. Это мило с твоей стороны, — она махнула тростью в мою сторону, сверкая ослепительно белыми протезами.
— Спасибо, мэм.
А затем, поскольку это все еще было укоренено во мне, поскольку я был так глубоко и остро привязан к той роли, которую отводило мне это место, я заставил себя добавить:
—Могу ли я подвезти вас куда-нибудь, миссис Андервуд? Домой, может быть?
— Ой! — она приложила руку к груди. — Ты уверен?
Нет.
— Абсолютно.
— Как мило с твоей стороны предложить. На самом деле я направлялась к твоей матери, если ты можешь в это поверить. Мы работаем над следующим обедом.
— С удовольствием.
Это был бы и мой ад.
Мама жила на другом конце города, что означало более долгую поездку в противоположном направлении моего пункта назначения, в присутствии самых больших городских сплетен. Но я не мог отступить, не так ли?
— Прекрасно. Она говорит мне, что ты поможешь ей с рассадкой на репетиции ужина на следующей неделе. Ты должно быть взволнован, увидев, что Уатт снова женится.
—Трещу по швам.
— Ты следующий?
— К сожалению, для будущего, миссис Костелло, — мягко пошутил я.
— Ах, да ладно. Любой хотел бы иметь тебя, Крузи.
Но не самая печально известная и скандальная официантка города, как казалось.
После того, как я высадил миссис Андервуд и проводил ее до порога моей матери, рука об руку, я вернулся в город, чтобы сделать несколько рекламных фотографий для программы повышения осведомленности о здоровом образе жизни, в которой я принимал участие.
Я собирался пробежать марафон с еще несколькими людьми, чтобы собрать деньги для фонда помощи детям, страдающим ожирением. Когда я закончил с рекламой, я посмотрел на часы, чтобы узнать, есть ли у меня минутка, чтобы заглянуть к Теннесси в закусочной.
У меня было около трех минут, прежде чем мне нужно было вернуться домой и подготовиться к мальчишнику Уатта в городе.
Мой душ, мои закуски, мои перерывы на кофе — все было идеально рассчитано по секундомеру, чтобы обеспечить максимальную эффективность времени.