Это было мое время, чтобы противостоять моей семье, как Круз говорил мне, снова и снова.
Сказать им, что на самом деле мне разрешено встречаться с кем угодно.
Что моя жизнь не закончилась и не стала менее значимой, чем их.
Что я не была полной неудачницей, и что, несмотря на то, что они были рядом со мной, несмотря ни на что, я заслуживала не только их помощи и руководства, но и уважения. Я тоже была там для них.
Но слова, все слова, которые мне пришлось сказать Тринити и моей матери, застряли у меня в горле, когда я подумала обо всем, что могла потерять.
Бабушка и дедушка Бира, которых он так любил.
И тетя Тринити, которая каждый год перед Рождеством возила его в город за серьезными покупками и готовила ему его любимые пироги с лаймом на День Благодарения, хотя абсолютно никто другой не любил эти ужасные заварные кремы.
Я думала о том, что могу потерять единственную постоянную вещь в моей жизни и жизни моего сына, ради человека, который был великим — даже совершенным — но, в конечном счете, просто человеком.
И я замерла.
— Что ж? — Тринити плюнула мне в лицо, сжав зубы от своих слов.
Моя мать двинулась рядом с ней, переплетая их руки.
У них был союз. Они были полностью сформированным подразделением, и я не была их частью.
Я сделала шаг назад.
— Отмени это с Крузом, — сказала Тринити. — Или у меня не будет подружки невесты.
— Твоя подружка невесты ненавидит тебя, — просто сказала я, мой голос был тихим, смиренным и не совсем моим. — Разве ты не замечала, что она ничего для тебя не делает, кроме получения вожделенного звания подружки невесты? Она так тебя пугает, что ты только что ударила собственную сестру, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
— Габриэлла заслуживает Круза. Она много работала, чтобы заполучить его, и он у нее тоже был. Им просто нужно время, чтобы во всем разобраться, — защищаясь, сказала Тринити, немного успокоившись. — И вообще, что, по-твоему, произойдет? Он собирается жениться на тебе или что? Хватит мечтать, Несси, и просто сделай умный поступок хоть раз в жизни. Хоть раз в жизни проявите уважение к себе. О, и прежде чем ты уйдешь. — Тринити обернулась и оттолкнула коробку с подарками, стоявшую между нами, ко мне. —Убедись, что ничего не сломано. Последнее, что мне нужно, это раздавать моим гостям битое стекло в целлофановой упаковке из-за тебя.
Я схватила коробку, унижение пронзало мою грудь, развернулась и ушла.
«Примечание для себя: перестань пытаться успокоить людей, которые не хотят иметь с тобой ничего общего, как только ты вырастишь пару. Конец связи.»
ГЛАВА 23
Круз
— Спасибо, что позволил мне поиграть в «Assassin's Creed». Это было потрясающе. Я бы убил за твою игровую комнату, чувак. — Бир отстегнулся на моем пассажирском сиденье, его ухмылка грозила расколоть его лицо надвое.
— Пожалуйста, не надо. Твоя мать найдет способ повесить это на меня, и залог будет выше крыши.
Я заглушил двигатель, мой взгляд коснулся входной двери покосившегося бунгало. К двери была прислонена новенькая коробка для скейтборда.
Я нахмурился.
— Твоя мама купила тебе новый? — У меня сложилось впечатление, что она копила, чтобы купить ему видеоигру.
— Нет. Это Роб, он заноза в заднице. Я знаю, что он твой друг, но на самом деле он настойчивее хорошего лифчика. — Каштановые волосы Бира упали на его зеленые глаза. Он сдул их, качая головой.
— Он демонстрирует многообещающие признаки превращения в полуприличного парня, — заставил себя сказать я.
Правда, он ругался со мной на мальчишнике Уатта, но ничто не могло отнять тот факт, что он искренне старался, даже несмотря на то, что с Теннесси у него ничего не получалось.
— Он прославленный донор спермы, — сказал Бир.
— Он пытается загладить свою вину перед тобой.
— Потребуется больше, чем скейтборд и несколько тоскующих лиц Дуайта Шрута, чтобы я был на борту этого семейного воссоединения.
Парень был фанатом «Офиса». Насколько глупым был Роб, чтобы отказаться от того, что он оставил?
Бир наклонился, чтобы достать свой рюкзак, перекинув его через плечо.
— В любом случае, спасибо за игру. И за пиццу. Но не для напутствия.
— Бир, подожди.
Я положил руку ему на плечо. Он повернулся и выжидающе посмотрел на меня. Я действительно не хотел снова играть в эту игру, где я искал Теннесси. Это заставило меня почувствовать себя отчаянным фанатом.