Щелчок в замочной скважине и в квартире оказались мои родители. Они друг друга подкалывали и разговаривали по поводу некоторых смешных случаях с пациентами у них в больнице. Они скинули верхнюю одежду и повесили на крючки, потом прошли на кухню. Увидев моё занятие, мама захлопал в ладоши.
- Я думала, ты перестанешь стряпать печенья. – Сказала она, прихватив с собой в спальню.
Я улыбнулась. Папа тоже своровал печенье с кремом и тоже пошёл переодеваться. Я вытащила последнюю порцию печенья. Выключила духовку и сняла фартук, повесила его на крючок рядом с раковиной. Налила горячий шоколад себе, решила побаловать, но почему-то радости не испытывала при употреблении этого вкусного напитка. Родители налили себе кофе и рассказывали истории уже мне, но я только глупо улыбалась и ничего в их речи не понимала.
- Я могу пойти погулять? – Спросила я, смотря на время.
Часы показывали половину шестого вечера. За окном немножко стемнело, но мне захотелось погулять. Снегопад тоже меня не отговорил от этой идеи.
- Только если не одна. – Сказала мама, отпивая глоток кофе.
- С кем? Женя сегодня ушёл с уроков…
- Только не с ним! – Мама с шумом поставила чашку с кофе на блюдце и посмотрела строгим взглядом.
- Почему? – Я быстро заморгала.
От маминого тона папа и я с вопросами посмотрели на неё. Мама смотрела на меня серьёзно и не отвечала на мой вопрос, который я ранее задала. Почему не с ним? С кем тогда идти? Вопросы сейчас мне задавать больше не хотелось. Желание гулять осталось, но идти уже было не охота.
- Маленькая моя. Вероника, пойми, этот мальчик тебе не друг. Он тебя научит плохому. Поиграется и бросит. Он не для тебя. – Проговорила мама, внимательно всмотревшись в мои эмоции.
- Мама, о чём ты? Просто прогуляться. Что ты себе там надумала? – Спросила я, хотя знала ответ на вопрос.
- Ничего такого, милая. Просто не влюбляйся в него. Ты не выдержишь его предательства. – Говорила всё таким же спокойным, в то же время и серьёзным, голосом.
- Такие как он не в моем вкусе. И мне в шестнадцать лет не нужны отношения. – В моей душе восстали противоречивые эмоции.
Эти эмоции я скрыла, но попыталась понять. Не смогла. Вышла тогда из-за стола, мама проследила за мной до самого выхода с кухни. Я сама зашла в свою комнату и упала на кровать. Вспомнила бой подушками и улыбнулась. Как странно, вчера я уснула рано. Волнующий аромат смешался с устаревшим запахом кондиционера для белья. Была бы моя воля, я бы не стирала простыни. Я немного полежала, прикрыв глаза, и предоставила себя своей фантазии. Открыла глаза когда в домофон позвонили. Я подлетела к коридору и вслушалась в разговор.
- Простите, а Евгений возвращался к себе в квартиру? – Спросила женщина, по голосу из трубки я не могла определить саму женщину.
Да у нас раздается эхо из домофона. Некоторые слова трудно разобрать, но разбираются. Иногда мешают помехи, кое-где с проводом проблема.
- Я не видел, а кто спрашивает? – Ответил отец, опершись о стенку.
- Я Светлана Григорьевна… но вы меня не знает. Ладно, я позже зайду. – Папа хотел сбросить вызов, но я остановила, чем удивила и его, и маму и мать Жени.
- Здравствуйте, Светлана Григорьевна. Женя не приходил к себе он наверняка с сестрой гуляет. Может, вы подождёте его у нас? – Спросила я, на папином лице появилась улыбка.
- Я не знаю…
- Заходите. Он должен скоро прийти.
Через три минут Светлана Григорьевна сидела со мной на кухне и пила чай. Мама с папой присоединились чуть позже. У моей мамы блестели глаза от любопытства. Женщина всё время кусала губы посматривала на часы. Потом она расслабилась и отвечала на вопросы мамы. Мама в основном задавала вопросы по работе, но молчала, когда та спросила, зачем ей понадобился «тот мальчик».
- Нет, ну серьёзно. Что вам нужно от того дурного мальчика? – Спросила мама, отпив кофе.
- Он совсем не дурной. Он просто защищается от грубых людей своей маской. – Ответила Светлана Григорьевна, слегка нахмурив брови.
- С чего вы это взяли? Я как ни взгляну на него, он пытается запудрить мозги моей дочери…
- Это лично ваш взгляд. И ничего мой мальчик вашей дочери не пудрит. Их отношения не должно касаться вас, не вы решаете, с кем ей проводить время. – Произнесла женщина в свою очередь и встала из-за стола. – Простите, вижу, нет смысла продолжать чаепитие. Я пойду, наверное, домой. Вероника, не обращай внимание на слухи о нём, что он плохой. Решай сама за себя.
Женщина надела свои сапоги до колен и пуховик. Я открыла ей дверь и в это мгновенье мы с ней остановились. Женя открывал дверь своим ключом, рядом стояла Алёна с ним под ручку. Он посмотрел на нас, и я заметила у него пластырь, который скрывал только часть пореза и синяк. Руки были в мелких порезах, будто его мучили. На его лице появилась улыбка, взгляд был устремлен на мать. Он открыл дверь и знаком указал, что можно войти. Светлана Григорьевна попрощалась с нами и зашла вместе со своим сыном в квартиру. Мама с папой подошли сзади и посмотрели на меня. Я закрыла дверь и стала ждать их слов. Но ничего не пошло. Папа увёл недовольную маму в гостиную на диван смотреть телевизор. Я убрала со стола на кухне и печенья накрыла кухонным полотенцем с изображением фруктов. Ушла к себе в комнату делать домашнее задание, однако, не могла сосредоточиться на задачах по математике. Мои мысли возвращались к волнующему меня вопросу. Если честно, я сейчас осознала, что волновалась за него. А что если бы он не вернулся, что я тогда бы сделала? Ничего, наверное. Я представила свою недавнюю мысль и из глаз пошли слезы. Я помотала головой и вытерла солёную воду с глаз. Нет, он не мог мне понравиться за столь короткое время. Это невозможно. Он просто лучший друг моего двоюродного брата. Мы с ним просто случайные знакомые. Мы с ним просто соседи…
========== 11 глава. Прекрасный, не то слово. ==========
В тот день, когда я ушёл с последних двух уроков, я серьёзно подрался с Артёмом и Андреем. Эти двое идиотов даже позвали Петю и Колю и вчетвером попытались меня избить. У них удалось только наполовину. Да я кашлял кровью, у меня закрывались глаза, но Юля их спугнула, крикнув что-то про полицию. Парни напоследок тогда сильно пригвоздили меня к стене, но я удержался на ногах ровно до того момента, когда те ушли полностью. После скатился по стене и вытер кровь с лица. Юля меня настойчиво потащила в мед-кабинет. Там врачихи не оказалось, поэтому девушка сама вызвалась обработать раны. Девушка заставила снять курточку и футболку и совсем не прогадала. Оказалась права. Ссадины и синяки болели до жути. Юлия обрабатывала раны и совсем не стеснялась своего вида. Я ощущал некоторое покалывание, щипание, когда она подносила обеззараживающее средство на раны, но в основном я смотрел в декольте её блузки. Когда та поворачивалась чтобы взять новую ватку, смотрел на стройные ноги. Было такое чувство, что ей чего-то не хватает.
После я ушёл к отцу в больницу. Тот спросил меня о ссадинах. Я только сказал всё в целом, потом рассказал о маме. Мы с ним решили, что я схожу и подам в суд на отчима. Ещё поговорили. Я его оповестил о том, что с Алёной по-прежнему всё хорошо. После больницы пошёл и подал заявление в полицию. Сам считаю, что женщин бить нельзя. Как только тот идиот посмел ударить мою мать? Кто ему дал право на такое? После участка я позвонил бабушке с дедушкой, те согласились приехать и посидеть с Алёной. По пути домой встретил снова эту Юлю. Она предложила пойти в кафе, но я ей отказал. Прогулялся по городу, забрал сестру и вернулся домой. На лестничной площадке встретил маму. Она выходила с хмурым лицом из квартиры Вероники и её родителей. Там гадать не нужно, мать Вероники оскорбила либо её, либо меня.