— Да, я в порядке, правда, — говорит Брук, но голос у нее сопливо-слезливый, а макияж — в беспорядке. Ее очень, очень сценический макияж, наложенный толстым слоем. Который абсолютно не похож на тот, что она носила в парке последние несколько дней. Что, блядь, у нее за работа такая?
За секунду до того, как я решаюсь вернуться обратно к машине — не могу стоять и смотреть, как плачет красивая девушка — Кинзи появляется у входной двери и хлопает ею, а потом тяжело плюхается на диван и скрещивает руки на груди.
Вот, дерьмо. Надеюсь, она не сбежит.
— Мне пора собираться, — говорит Брук, когда ее девочки появляются на ступеньках, и та, что брюнетка, Белла — так, вроде бы, ее имя — бросает взгляд на Кинзи. Эти двое точно не играли вместе в парке. Если основываться на взглядах, которые они бросают друг на друга… велика вероятность, что они скорее соперницы.
Супер. Не люблю ничего сильнее, чем драму между семилетними соплячками.
— Ну, это будет полный отстой, — выплевывает Кинзи, пиная журнальный столик.
— Эй, — щелкаю пальцами, немного отвлекаясь на Брук, поднимающуюся по лестнице, хлюпая носом и дрожа, словно у нее паническая атака. Боже.
— Парни, — я достаю свой телефон из кармана и отдаю его в их загребущие руки. — Поиграйте в Angry Birds или еще какое гребаное говно.
— Банка ругательств, — бормочет Кинзи, пока я запираю на цепочку входную дверь. Не исключаю, что это не остановит мою племянницу. Я беру Сэди и поднимаюсь по лестнице в поисках Брук.
Я нахожу ее в ванной, прилегающей к главной спальне. У нее в руках плойка, и она накручивает длинные шелковистые волосы на металлический наконечник, при этом ее руки продолжают дрожать.
Сэди отправляется на пол, все еще привязанная к автокреслу (потому что Google говорит, что нельзя оставлять ребенка без присмотра). Я возношу хвалу Морфею за то, что она до сих пор спит. Прислоняюсь к дверному проему и наблюдаю, как Брук наводит марафет.
— Что случилось? И не говори мне, что ничего, потому что я не куплюсь на это дерьмо. — Брук смотрит на меня в зеркало, продолжая завивать волосы. Я слышу, как внизу включается телевизор. Быстро крадусь на цыпочках по коридору, и взгляд на гостиную с вершины лестницы показывает, что близнецы загипнотизированы моим телефоном, а три девочки расположились в разных частях гостиной и смотрят какие-то странные мультяшки со сверкающими фиолетовыми пони. Э-э-э, ла-а-адно.
Я возвращаюсь к Брук и скрещиваю руки на груди.
— Ну?
— Да неважно, — говорит она и, всхлипнув в последний раз, расправляет плечи, расставляя ноги в воинственной позе. — Твои слова все равно ничего не изменят.
— Ты не узнаешь этого, пока не услышишь их, верно? — Брук поворачивается, все еще сжимая плойку и глядя на меня своими яркими глазами. Цвет, возможно, бледноват, но интенсивность… просто дух захватывает.
— Оставь мне немного гордости, ладно? Если я скажу тебе, тогда узнают все остальные. А я не хочу, чтобы все знали. — Ее глаза снова слезятся. Но она отводит взгляд, прежде чем слезы успевают пролиться. Затем она убирает от лица плойку, и упругий коричневый завиток падает ей на лоб.
— Не может же все быть настолько плохо? — спрашиваю я, а потом жалею, что открыл рот, когда дыхание тяжело застревает в ее горле, и она бросает щипцы в раковину, опираясь руками на стойку. Я захожу в комнату, кладу руки на ее поясницу, делая круговые массажные движения. Мне приятно прикасаться к ней. Мои руки словно горят, ладонь словно лижет пламя, когда я вожу ей по небольшой полосе обнаженной плоти между ее штанами и рубашкой.
— Я — стриптизерша, — шепчет она, давая мне секунду осмыслить это. — Ты это хотел услышать? Сегодня ночью я буду раздеваться для гребаных незнакомцев, и я ненавижу это. Я это ненавижу! У меня внутри все переворачивается. — Она наклоняется еще ниже, прижимая лоб к белой поверхности плитки. — Это мое тело. Мое. Я не хочу делать этого. Я не хочу брать за это деньги.
— Ну и не надо, — огрызаюсь я, раздражаясь и собираясь спорить. Конечно, это хреново. Тот еще пиздец. И такая милая наивная девочка, как она? Она… нет, это неправильно. Я чувствую себя защитником и испытываю негодование по поводу ситуации с бедной девочкой. — Потрать еще немного времени. Найди другую работу. Эй, послушай, мне не нужны твои деньги. Ты можешь просто не платить мне.