Он что, украл моё сердце? Он же не ворует подобное дерьмо.
– А ты жестокий, – сказала я.
– Может быть, я имел в виду каждое сказанное мною слово.
– Отдай мне мою цепочку.
– Когда-нибудь в далёком будущем, когда ты даже об этом не вспомнишь, я верну его тебе.
Мне хотелось заплакать, и я не хотела его видеть. Я даже не знала почему. Этот парень был первоклассным мудаком. Он играл с моими эмоциями, манипулируя мной. Он должен был быть уведомлен лучше. Должен был знать, что я находилась в ловушке. Ты не соглашаешься на рабство, а потом просишь отправиться на прогулку. Это не ярмарка.
Я пулей вылетела из бара и как только дверь захлопнулась, я расплакалась. К черту его. Как он смеет играть со мной. Это ужасно. Вы не берете единственную вещь, которую человек хочет больше всего на свете, и не машите ею перед ним ради удовольствия. Слова ничего не значат. Там, откуда я родом, вы либо даете девушке то, что ей нужно или затыкаетесь.
Ты не можешь просто обещать, а потом не сдержать слова.
Он мог и вернуть ту дерьмовую цепочку. Двадцать баксов, и у меня будет новая.
В ближайшие недели, я заставлю себя забыть его. И все же, после этого ничего не будет как прежде.
Дни превращались в недели, месяца, а Волк относился ко мне все хуже и хуже.
Я даже не знала имен завсегдашних придурков в баре, но не могла забыть его. Я не могла забыть о том, что у кого-то были яйца сказать «К черту Волка Стейтена».
И если он мог это сказать, так какого черта не могла я?
Глава 2
Джексон
День похорон моего отца.
Я всегда знал, что это будет насильственной смертью. На что я не рассчитывал, так это на то, что это окажет на меня такое сильное влияние. Это встряхнуло меня, поставило лицом к лицу с моей собственной возможностью умереть. Я был единственным сыном, последним из рода, все должно было закончиться на мне. Это было неправильно.
Я выехал на шоссе, направляясь в притон Лос-Лобос. Я ненавидел встречи с этими парнями. Они были отвратительными, и понятия не имели, как жить, как быть мужчинами. Я видел, как они запирали своих женщин, наводили на них страх, превращали в рабов. В этом не было никакой чести.
Лос-Лобос был синдикатом из двенадцати первоклассных мудаков. Они были убийцами, наркоторговцами и торговцами людьми.
Все двенадцать заслуживали, чтобы их закопали. Тот факт, что я вёл с ними бизнес, сводило мои внутренности.
Я выкупал информацию о них для Братства. Это моя команда. Четыре первоклассных придурка, но не как Лос-Лобос. Мы разные. Мы воруем деньги, но мы не причиняем людям вред. Это тонкая грань для большинства людей, но для нас это реально. Люди думают – все преступники одинаковы. Они нет. Может я и предвзят, но я люблю тех трёх членов Братства, как если бы они были моими настоящими братьями. Они настоящие мужики. Мужчины, которым можно довериться, на которых можно положиться, мужчины, которые делают то, что следует, в случае экстремальной ситуации.
На закате начался дождь. Я был на пустынной дороге между Рино и Карсон-Сити и луч света, словно маяк направлял меня.
Я вошёл в бар мотеля с одной мыслью на уме – напиться в стельку. Не каждый день ты хоронишь своего отца.
В жизни существуют определенные ночи, отличающиеся от других. Сила судьбы тяготит вас. Все, что было раньше, кажется, привело к этому судьбоносному моменту. Все остальное после этого лишь результат.
Это была одна из тех ночей. Я чувствовал это своими внутренностями. Я не могу сказать, что был особенно близок со своим отцом, но его смерть выбила из–под меня почву. Это заставило меня понять, что я не достиг самого главного в жизни. Ежедневно я рискую всем, не посадив семя для следующего поколения.
Я промок от дождя, но мне было все равно. Я занял место в баре, и положил перчатки и шлем на соседнее сиденье.
– Что я могу сделать для тебя, ковбой? – сказал бармен.
Я оглядел помещение. Это было темное место с небольшим количеством клиентов.
– У вас есть сахар? – спросил я.
Он кивнул.
– Тогда мне Бурбон с сахаром. Как любил мой старик.
– Я могу сделать его по старому рецепту, – сказал он.
– Нет. Просто Бурбон и сахар.
Он поставил передо мной рюмку. Я осушил ее одним движением руки и попросил повторить. Прикончив следующую, за мной захлопнулась дверь и я обернулся.
В помещение вошла большая неприятность.
Глава 3
Джексон
Это была девушка, чуть старше ребенка, промокшая до нитки, ее макияж стекал по лицу длинными, черными полосами. Из-за отчаяния, написанного на ее лице, она представляла трагическую фигуру – утопленного котенка.