Никогда не носил никого на руках. С хера ли мне тягать девах на горбе, если они сами туда успешно залазят своими запросами и требованиями?
Но сейчас ситуация была совершенно другая. Мозгами я понимал: будь на месте Малики другая женщина, я бы наложил в брючки и смылся бы восвояси.
Ненавидел врать самому себе!
Я хотел эту женщину и самое страшное, что в этот момент уже думал о ней, как о своей.
Пока она меня вчера допрашивала, вернее до того момента, пока узнал о том, что произошло с Мён Хи, я чувствовал такой стояк в штанах, словно не трахался год ни с кем. И это лишь взглянув на темно-бордовый костюмчик, который облепил её фигурку, как вторую кожу. О том, что творили со мной губы Малики, пока она что-то ими говорила я вообще пытался забыть. И в нынешний момент в частности, потому что не мог совладать со своим спермотоксикозом.
По этой причине, плёлся молча следом, давил в себе похотливого дегенерата на корню, каждый раз вздрагивая, когда её шатало.
Мы вышли в холл, и Малика выпрямилась за секунду. Собралась и расправив плечи надела обратно кепку, продолжив идти в сторону выхода.
— Постой! — позвал её уже на улице, когда мы пересекали парковую зону, и вдалеке я увидел черный внедорожник с эмблемой управления полиции.
— Ты хочешь посмотреть что в тех документах? — Малика резко обернулась и прошлась по мне долгим взглядом. От него по телу словно холодный зимний ветер прошвырнулся. Задел всё и заставил гореть лишь глаза.
— Да.
— Так и знала, что причина твоей глупости и недалёкости, это не только возраст, — хамит даже когда ей плохо, и чертовски красиво выглядит.
Люблю хамоватых девочек. Они честны и не начинают сосать член, выдавая себя за высокородных. Что на уме, то и на языке. Это верх аморального поведения в нашем обществе, но оно мне всегда казалось самым правдивым.
Эта женщина умная, хитрая, прямолинейная и… что-то заставило её стать сильной. Я видел свою мать почти каждый день в слезах, смотрел на то, как отчим плевал на неё, изменял ей, и она это терпела. Мало того пренебрегала мной, ради той твари.
Сейчас же передо мной был другой тип женщины. Да, девушек у меня было много… Непозволительно много для парня в моём возрасте, но я впервые видел женщину, которая способна с ноги отпихнуть мужика, пережить десятью минутами ранее какое-то непонятное дерьмо, а сейчас как ни в чём не бывало, хамить и стойко встречать любой взгляд.
Ведь я смотрел… И не просто смотрел. Я гулял взглядом по всему её телу, как чокнутый дебил, потому что эта сила в ней. Именно она заставила меня смотреть и дышать так, будто я только что пробежал Сеульский ежегодный марафон.
Невероятно, но из моей головы уже дважды при виде Малики выветривается всё. Буквально. Ощущения такие, словно там пусто и в ней гуляет сквозняк. Единственное что воспринимает мозг эта женщина.
— Ты ответишь на любые мои вопросы, Хан Бин! — она отчеканила это, а я словно опомнился.
— И врать бесполезно. Я распознаю ложь сразу же, поэтому если ты хочешь увидеть, что в своей квартире для тебя оставила Мён Хи, ты должен объяснить мне почему позавчера она пришла именно в тот норэбан. Мало того… — продолжила Малика и обернулась ко мне полностью, — Ты поведаешь мне всё о ваших отношениях. В том числе, как сирота стала главным секретарём огромной компании?
— Вот так просто? Значит, ты веришь, что не я с ней сделал это? — мой голос дрогнул, а она лишь кивнула.
— Но готовься к тому, что я буду единственной. Потому что анализы показали другое. Ты последний с кем у девушки был секс. И вполне вероятно, что тебя возьмут под стражу, а мера пресечения будет фактическая — арест.
По мне пробежался холодный пот, и я сглотнул.
— Я не делал этого, — чувствую как руки сжимаются в кулаки, а кровь бьёт в виски так, словно ищет себе выход через уши.
— Помоги мне, — это всё что я смог сказать, ведь меня накрыла паника.
Я не хотел садиться в тюрьму. Этот сраный ужас сотворил не я. Поэтому впервые в жизни попросил о помощи. Просил, потому что боялся. Мне было страшно до одури.
— А ты не похож на свою мать, — женщина прищурилась, и продолжила, — Она просить не умеет и уже побывала в управлении с приказом закрыть дело против её святого и непорочного сына.
— Я не делал этого, Малика, — пробасил и сцепил челюсть.
— Завтра к утру приезжай в Центральный департамент по особо тяжким. На входе скажи, что тебя ждёт инспектор Адлер. Я выпишу тебе пропуск. И ещё… — её взгляд внезапно изменился и женщина сказала, — Спасибо.