– Au revoir, Ashton. [Прощай, Эштон.]
Он покачал головой и коротко хохотнул.
– Rappelle-toi, Chloé, tu ne trouveras jamais quelqu'un comme moi. [Запомни, Хлоя, ты никогда не найдешь такого парня, как я.]
Я устало улыбнулась.
– Voilà, c'est ça la pointe. [Очень на это надеюсь.]
Я села на байк, обняла Риса, уткнулась носом ему в спину и, закрыв глаза, вдохнула запах кожаной куртки.
Почувствовав, как мои волосы развеваются на ветру, я вспомнила, что должна была надеть шлем, который мне дал Рис. Что ж, теперь уже поздно.
– Эй, чикуля, открой глаза.
– Нет. – Да, я была упрямой, но сейчас просто хотела, чтобы поездка побыстрее закончилась.
– Хлоя, доверься мне.
Я уже это сделала. Даже больше, чем следовало бы.
Нерешительно приоткрыв глаза, я увидела завораживающие огни города. Немного отстранилась от Риса и посмотрела по сторонам. Вид был незабываемый. Почти на каждом здании висели баннеры, вывески и плакаты, сочетаясь в ослепительную гамму цветов и ярко контрастируя на фоне черного неба.
– Как красиво, – прошептала я.
Рис свернул на нашу улицу и, замедлившись, остановился возле своей подъездной дорожки. Мы слезли с байка и с минуту просто смотрели друг на друга.
– Прости, Рис.
– За что?
Я принялась теребить кулон.
– За то, что тебе пришлось встретиться с Эштоном … и за то, что я тебя использовала…
– Забей.
Я робко улыбнулась.
– Хорошо, тогда доброй ночи…
– Доброй.
Я уже хотела уйти, но что-то меня остановило. Я потянулась и обняла Риса за шею. Он напрягся от неожиданности, но все же обнял в ответ.
Рис нравился мне все больше и больше. Он дерзкий, грубый, настоящий задира и придурок, но иногда еще и милый, замечательный парень.
– Ну, мне пора.
– У тебя осталось сорок семь секунд до начала комендантского часа.
Когда до меня дошел смысл его слов, мои глаза расширились.
– Вот черт!
– О не-е-ет, принцесса снова ругается! – в очередной раз поддразнил Рис девчачьим голосом.
Я кинулась к входной двери и, открыв ее, увидела двух обеспокоенных родителей. С порога сказала им, что технически не нарушила правила, и пообещала, что такого больше не повторится, после этого меня отправили в свою комнату, и тогда я наконец завалилась на кровать.
– Эй, Хлоя.
Я встала и подошла к окну. Рис уже переоделся в пижамные штаны, но не надел майку. Мой взгляд тут же упал на его грудь.
Перестань пялиться на его пресс, перестань пялиться на его пресс…
– Что?
Он сузил глаза и хитро ухмыльнулся.
– Прекрати меня целовать.
У меня отвисла челюсть.
– Что?!
– Я сказал, пре…
– Я слышала, что ты сказал! – перебила его.
– Тогда прекрати. Ты ведь даже толком не умеешь целоваться… – снова поддразнил он.
А я от шока не нашлась с равным ответом.
– Что? Ты… все ты врешь!
– Ну да, конечно.
– Ладно. Знаешь, что? Я больше не поцелую тебя, пока ты сам об этом не попросишь, – заявила я.
В его глазах загорелся озорной огонек.
– Ты правда думаешь, что я попрошу тебя о поцелуе, Хлоя?
Я ухмыльнулась.
– Рис, однажды ты будешь умолять меня о нем.
– Хочешь поспорить?
– О, безусловно.
ГЛАВА 15
Пролистав дневник, я нашла в расписании, какой у меня следующий урок, и улыбнулась. Математика.
Я всегда любила математику… и английский… и биологию… и химию…
Ладно, я люблю все предметы, но только математику чуточку больше. Да, она легко мне дается, но дело не в этом.
Я люблю ее, потому что математика доказывает, что у любой проблемы есть решение, хоть она и не может научить, как прибавить любовь и отнять ненависть.
Очень по-философски, знаю.
Я подсела к Габби, и та сразу оборвала разговор с одноклассницей и повернулась ко мне.
– Привет, красотка!
Мы чмокнули друг друга в щеки.
– Привет! Как дела? – улыбнулась я, открывая учебник и доставая карандаш из пенала.
– Нормально. Угадай, что?
– Что?
У подруги слегка побледнело лицо.
– Оливер предложил мне познакомиться с его родителями!
– Ого! Круто!
Габби посмотрела на меня как на сумасшедшую.
– Или нет? – уточнила я.
Она стукнула меня по руке.
– Хлоя! Я серьезно! У меня уже мандраж!
– Эй, расслабься. Тебе не о чем волноваться. Уверена, как только они поймут, какая ты лохушка, сразу тебя полюбят.
Габби снова стукнула меня по руке.
– Ауч! Какая ты жестокая, Габби, – проворчала я, потирая ушибленное место.