– Погоди-погоди, Хлои, ты уже уходишь?
– А почему нет? Обсуждать за чашечкой кофе, как сложились наши жизни, я не горю желанием.
– Очень жаль, Хло, а ведь мы были так близки…
– Конечно, – вернувшись к реальности, соврала Андре прямо в лицо.
Он лучезарно улыбнулся, и его темные глаза заблестели от счастья.
– Отлично, тогда до встречи.
– Au revoir [Прощай/до свидания], Андре. – Я зашагала по заметно опустевшей улице, но затем резко развернулась и снова посмотрела на француза. – Когда, говоришь, ты очнулся в больнице?
В его глазах вспыхнуло любопытство.
– В среду.
– А избили тебя за день до этого… во вторник, так?
– Да, а что?
– Ничего. Просто спрашиваю. Прощай, Андре.
И на этом ушла, не дав ему больше сказать ни слова.
Вечеринка Тайлера была в пятницу.
Андре потерял память не из-за Риса.
Его избил кто-то другой.
~ * ~
После бесчисленных попыток подобрать нужный ключ – потому что единственным источником света служил тусклый уличный фонарь – я наконец-то нашла его и открыла дверь. Вошла в дом, разулась и, устало вздохнув, направилась наверх в гостевую комнату.
Но меня тут же схватили за руку и прижали к стене.
В голове резануло от легкого удара о гипсокартон, и я, поморщившись, уставилась в темно-зеленые глаза перед собой.
– Какого черта, Рис?
Он вперился в меня сердитым взглядом, его каштановые волосы упали на лоб.
– Где тебя носило?
– Что?
– Ты вообще знаешь, который час? Тебе не приходило в голову позвонить Авроре или мне и предупредить, куда пойдешь после школы и когда вернешься? – возмутился он, а затем сузил глаза. – Мне пришлось пойти искать тебя, потому что кое-кто забыл взять с собой телефон!
Я моргнула, переваривая услышанное.
Рис меня искал?
– П-прости! – заикнувшись, выдавила я. От его близости мне было сложно говорить, уж слишком четко я ощущала, как он прижимает меня к стене своим сильным и мускулистым телом…
На моих щеках вспыхнул румянец.
– Ты в курсе, как работают телефоны? – риторически спросил Рис. – Давай объясню. Ты носишь его с собой, а когда кто-то звонит, отвечаешь, – медленно разжевал он как для умственно отсталой. – Или для заучки вроде тебя это слишком сложно?
Попустив колкость мимо ушей, я вздохнула и пристыженно заглянула Рису в глаза.
– Я все поняла. Это больше не повторится. Прости, что заставила вас с Авророй волноваться.
– Кто сказал, что я волновался?
Я удивленно посмотрела на него.
– Но ты ведь сказал…
– Чего ты там уже напридумывала?
Его слова ранили в самое сердце, и я смущенно потупила взгляд.
Рис вдруг захохотал.
– Я шучу, Хлоя.
Я вскинула голову и толкнула парня, увидев его ухмылку и озорной блеск в глазах.
– Ну ты и придурок!
– Я знаю! – беспечно ответил он с игривым выражением на лице. – Но тебе ведь нравится этот придурок, так какие претензии?
Я аж подавилась слюной, щеки снова вспыхнули.
– Ч-что? Ты мне не нравишься!
– Ну конечно.
У меня округлились глаза.
– Не нравишься!
Во взгляде Риса мелькнула пленительная искорка боли.
– Не нравлюсь?
Мне стало тяжело дышать. Воздух намертво застрял в горле.
– Я… о боже… это не то… я вовсе не это имела в виду…
Рис залился смехом.
– Опять попалась!
– Ох.
Каштановые волосы упали ему на глаза, и он, ухмыльнувшись, по-мальчишески взмахнул головой.
– Видела бы ты выражение своего лица. Оно бесценно.
– Видел бы ты выражение своего лица, когда на тебе сидел паук. Вот что бесценно, – с триумфом парировала я.
Рис придвинулся ближе – если это вообще было возможно, – и я ощутила на лице его прохладное дыхание.
– Мы договорились больше никогда об этом не вспоминать.
Я невольно улыбнулась. Он тогда выглядел так забавно.
– Мне кажется, это мило. Плохой парень боится паучка Инси-Винси.
– Заткнись, – сконфуженно рявкнул он. Затем отвел взгляд и выругался, а его загорелые щеки слегка порозовели.
Я едва сдержала смех.
Официально заявляю: смущающийся Рис – это в гуголплекс (единица со ста нулями) раз милее всего на свете.
– Ты краснеешь! Боже, это так мило!
Его зеленые глаза тут же вспыхнули от ярости.
– Тебе что, жить надоело?
Самодовольно склонив голову набок, я дерзко улыбнулась.
– Ой-ой, и что ты сделаешь? Насколько помню, это мне известно о твоих слабостях.