— Открой свои глаза, Сэм.
Его тон дразнящий и легкий. Так обычно говорил Йен 1.0, поэтому я приоткрываю один глаз, потом другой. Я смотрю вниз. Он прижимает к моей груди синюю бутылку «Гаторейда». Невинный маленький спортивный напиток.
— Расслабься.
— Ты не собираешься меня поцеловать?
— Ты хочешь, чтобы я это сделал?
— Я не знаю. Я не чувствую ног, и скоро начнется первый урок. — Мои глаза не отрываются от бутылки.
Он делает шаг назад и качает головой.
— Пей до дна. Похоже, ты хочешь пить. И ты забыла? Сегодня никакого первого урока. Мы должны пойти преподавать этот курс сексуального воспитания.
֍֍֍
Все до единого младшие и старшие ученики заполняют трибуны в спортзале. Йен и я стоим в стороне, ожидая, когда директор представит нас. Это будет абсолютное дерьмо. По дороге ученики должны были бросить в коробку из-под обуви анонимный вопрос, касающийся сексуального воспитания. Я держу ее в руках, и она здоровенная. Эти подростки — любопытные маленькие ублюдки.
— У тебя есть пенис? — спрашивает Йен.
Я поднимаю банан. Он недельной давности, весь в пятнах и выглядит довольно болезненно. Может быть, я также использую его, чтобы продемонстрировать опасность ЗППП.
— У тебя есть презерватив?
Он вытаскивает его из заднего кармана. Слова «МАГНУМ» и «РЕБРИСТЫЙ ДЛЯ ЕЕ УДОВОЛЬСТВИЯ» прыгают на меня, как мигающая неоновая вывеска.
— Ты шутишь.
Он, кажется, смущен.
— Ты только что принес это из своей заначки? — спрашиваю я, словно дышу ртом.
— Именно это ты и велела сделать.
У меня нет времени расспрашивать его, потому что наши имена объявляются в микрофон, а затем мы выходим на баскетбольную площадку под бурные аплодисменты и разговоры. Требуется несколько минут, чтобы заткнуть всех и привлечь их внимание. Первая половина курса — по книге. Директор Пруитт попросил нас описать наиболее распространенные ЗППП и их пути передачи, в то время как сопровождающее слайд-шоу воспроизводится на проекторе позади нас. Каждый новый образ вызывает хор стонов и прикрытых глаз. Один ребёнок теряет сознание, и его нужно отвести в кабинет к медсестре.
— Мерзко! — кричит девушка из первого ряда.
— Да, — торжественно отвечаю я. — Нейросифилис отвратителен и смертельно опасен. Теперь мы переходим к следующей части курса: демонстрации правильных техник применения презервативов. Йен, профилактическое средство, пожалуйста.
Он улыбается и качает головой, открывая резинку, пока я держу банан перед собой. Я позволяю ему объяснить, как лучше всего развернуть его, поскольку он явно более опытен, чем я, на чем стараюсь не зацикливаться. После этого директор Пруитт берет банан и выставляет его на всеобщее обозрение. Он — забытая сводная сестра Ванны Уайт (прим. пер.: Vanna White американская актриса и телеведущая.). Затем мы начнем с вопросов в обувной коробке. Йен опускает руку, хватает сложенный листок бумаги и протягивает его мне, а затем я читаю каждый вслух. Я надеялась на глубоко зрелые вопросы, но не получила ни одного.
— Каков средний размер пениса? — я читаю вслух, вызывая смешки у зрителей. — Ну, в общем, да… почему бы нам не попросить Йена ответить на этот вопрос?
Он даже нисколько не смущается, когда уверенно отвечает:
— Ребята, не будьте так заняты подобными вещами. Большинству женщин — все равно. Это считается большой проблемой в поп-культуре, но у подавляющего большинства из вас будет где-то шесть дюймов (6 дюймов приблизительно 15 см) к концу полового созревания.
Он поворачивается ко мне, и мои глаза говорят: «А вы, мистер Магнум?» Он вздыхает и тянется к еще одному вопросу.
Я совершаю критическую ошибку, когда читаю его вслух, прежде чем сначала прочитать самой.
— Миссис А горячая и… — Мой голос затихает, когда я комкаю ее. — Ладно. Очень смешно. Йен, следующий.
Он быстро передает мне еще один вопрос, бросая на мальчиков в аудитории угрожающий взгляд.
— Возможно ли, чтобы женщина испытала больше одного оргазма во время секса? — Я читаю вслух. Этот вопрос кажется мне глубоко личным, и я ненавижу себя за то, что краснею, когда отвечаю: — С моей точки зрения, ответ — да.
Вопрос быстро отбрасывается, и я протягиваю руку за другим, отказываясь встречаться с дерзким взглядом Йена.
— Ты можешь забеременеть от того, что трешься через свои шорты «Найк»? — Мое лицо морщится, и я поворачиваюсь к Йену. — Я не думаю... На самом деле, они вроде как пористые, не так ли?
Йен стонет и вырывает листок бумаги из моей руки. Затем наклоняется и говорит в микрофон:
— Нет, не можешь. Тем не менее, надень презерватив — проблема решена.
Пройдя три четверти вопросов, я поднимаю глаза и замечаю мальчика в первом ряду трибун, выглядящего шокированным. Его глаза занимают половину лица.
— О, черт, — ругаюсь я себе под нос. — Эй, Джонни, ты не мог бы посидеть в коридоре? Твоя мама не подписала бланк разрешения на это.
— Просто забудь все, что видел сегодня, приятель. — Директор Пруитт бросается вперед, чтобы проводить его.
Нет никаких сомнений, что мы оставили неизгладимые шрамы и для детей, и для себя.
Когда еще тридцать минут спустя длительных пыток, в течение которых я плохо отвечаю на вопросы, мы закончили, и Йен провожает меня обратно в класс. Нам нечего сказать, поэтому мы молчим. Мы одни в коридоре. Я прижимаю к груди коробку из-под обуви, полную оставшихся вопросов. Я понятия не имею, о чем мы говорили. У нас когда-нибудь было что-то общее, или я просто бредила? Я не могу придумать, что ему сказать, кроме «Гаторейда» или нашего вчерашнего звонка. О, да!
— Какой чудесный весенний день, — с тоской говорю я.
Мы проходим мимо окна, а снаружи льет как из ведра. Ветви деревьев летают туда-сюда.
— Ага. Мило, — говорит Йен с понимающей улыбкой.
— Ладно, ладно, давай просто вернемся к тому, чтобы вообще не разговаривать. Так проще.
— Я даю тебе время успокоиться.
— Успокоиться!? УСПОКОИТЬСЯ?!
Его глаза скользят по моим, и он поднимает бровь. Верно. Если бы мы проходили мимо зеркала, я уверена, что мое отражение ужаснуло бы меня. Волосы у меня, наверное, дыбом стоят, светлый шик. Мои глаза затуманены и широко раскрыты. Я в нескольких минутах от того, чтобы меня запихнули в мягкую комнату.
— Прошлая ночь, вероятно, была тяжелой для тебя, — продолжает он.
Да, секс по телефону был таким мучительным опытом. Я устала просто думать об этом.
— И я знаю, что ты хочешь притвориться, будто ничего не случилось, чтобы мы могли вернуться к нормальной жизни.…
Да, да. Я скрещиваю пальцы рук и ног в надежде, что он скажет то, что я думаю.
— Как друзья.
Верно. Как сказал бы Чендлер, это было бы совершенством.
— Но…
— Саманта! Эй, Сэм! Подожди!
Мы оба синхронно поворачиваемся и видим Логана, бегущего по коридору в нашу сторону.
— Привет, — говорит он, останавливаясь и упирая руки в бока, когда подходит к нам. Он даже не дышит тяжело. Если бы я попыталась пробежать по коридору, у меня бы свело бок.
— О, привет, Логан. Как дела?
— Не очень. Хэй, Йен.