— Иди сюда.
Мои ноги несут меня ближе, и он тянет меня вниз, чтобы я села к нему на колени, прижавшись спиной к его груди. Моя голова ударяется о его плечо, и его рука скользит вверх по моему халату. Я думаю, что он собирается играть честно, но затем его рука скользит под лацкан и ладонь накрывает мою грудь. Мы только что закончили заниматься сексом, и вдруг я снова на стартовой линии. Это действительно неизведанные воды.
— Да, можете добавить еще порцию картошки фри, — говорит Йен в трубку.
Похоже, его совершенно не трогает то, что он сейчас со мной делает. Для сравнения, я практически мяукаю, как кошка.
— Сэм, хочешь что-нибудь на десерт?
Сэм не может сейчас подойти к телефону. Она мертва.
— Сэм? — снова спрашивает он, но этот шепот у моего уха — насмешка.
Я поворачиваюсь и забираю телефон у него из рук.
— Шоколадный молочный коктейль. Комната четыреста девятнадцать. Спасибо.
Затем, не глядя, швыряю телефон к его базе. Он с грохотом падает на пол, и я прыгаю на Йена. Он застигнут врасплох, так что на несколько секунд я одерживаю верх. Это великолепно. Он откидывается на идеально застеленную кровать, и я седлаю его бедра. Пояс на моем халате развязывается, и обе стороны начинают расходиться.
— Разве ты не голодна? — спрашивает Йен, ухмыляясь и обнимая мои бедра, чтобы он мог качнуться рядом.
Я вижу, что не только я отношусь к сегодняшнему вечеру как к марафону.
— Они пришлют скорую, когда мы закончим, — говорю я, покрывая поцелуями его шею.
Йен приподнимает подбородок, чтобы дать мне лучший доступ, и теперь я жажду знаний. Я запомню каждый дюйм его тела: маленькую бороздку под ключицами, шрам длиной в дюйм вдоль левого бицепса, точные размеры его груди, измеренные шириной моих ладоней.
Он стонет и пытается перевернуться, но я наваливаюсь на него всем своим весом.
— Лежи спокойно.
— Ты убиваешь меня.
— Я просто хочу знать, за кого вышла замуж, — ошеломленно говорю я, сосредоточившись на резких контурах его пресса.
— Ты меня знаешь, — говорит он задумчиво.
— Я думала, что знаю, — признаюсь я. — Но эта сцена в ванной? Это было какое-то занятие любовью следующего уровня. Я не ожидала этого от тебя, Флетчер.
Йен выгибает бровь. С этой точки зрения он так очарователен, что мне хочется придушить его.
— А чего ты ожидала?
— В моих фантазиях это обычно довольно ванильное, нежное и сладкое.
— Ты хочешь нежного и сладкого? — спрашивает он, ухмыляясь.
Я закатываю глаза и наклоняюсь, чтобы поцеловать его. Его руки хватают меня за задницу, и он тянет, тянет, тянет мой халат вверх, пока я не обнажаюсь ниже пояса. Надо было надеть комбинезон или, по крайней мере, завязать халат двойным узлом.
— Я могу быть нежным и милым, — поддразнивает он, проводя рукой по внутренней стороне моей ноги.
Его прикосновение легкое, как перышко, и мягкое, когда он протягивает руку между моих бедер. Я уже вся мокрая. Я стону, и мои локти подкашиваются. Йен использует эту возможность, чтобы перевернуть нас. Я лежу на спине, и он толкает меня выше на кровать. Я нахожусь прямо посередине, когда он встает и скидывает боксеры на пол.
У меня есть две секунды, чтобы подготовиться, прежде чем он раздвигает мои колени и опускает голову между моих бедер. Есть уровни соблазнения: во-первых, его дыхание поражает меня, теплое и шокирующее. Я вскакиваю с кровати, но он прижимает мои бедра своей рукой. Во-вторых, его рот там, прижимаясь поцелуем к самой интимной части меня. Я сжимаю в кулаке покрывало, и, наконец, его язык ласкает меня, нежно и медленно, вверх и вниз.
— Мы не… еда.
Это даже близко не полное предложение, но Йен его понимает. Еда будет на пути наверх в мгновение ока, и они не могут просто закатить ее, пока мы занимаемся этим, как на канале «Дискавери».
— Да, вы двое не хотите кетчупа? Может быть, какая-нибудь ароматизированная смазка?
Йен не торопится. Он наслаждается своим сладким временем, лакая меня. Думаю, это урок. Он был нежной и сладкой версией, о которой я мечтала, и теперь жалею, что открыла свой глупый рот, потому что он не только должен спешить, потому что мой молочный коктейль уже на подходе, но и потому, что я ТАК близка к очередному оргазму, и он это знает. Его самодовольная улыбка говорит мне об этом. Йен бросает меня прямо посреди безумия. Я не могу кончить вот так. Он идет чуть-чуть, слишком медленно, волоча ноги и показывая мне, насколько извилистым может быть «сладкий и нежный». Я извиваюсь и нуждаюсь, умоляя его просто позволить мне... дать мне… смилуйся, черт возьми, над моей бедной душой! Я в нескольких секундах от того, чтобы разрыдаться от разочарования, а потом он встает. Я с трудом открываю глаза. Йен злорадствует и ухмыляется, так что может расплавить трусики. Боже, как ему это нравится!
— Счастлив? — спрашиваю я, сузив глаза в притворном гневе.
— Я чувствую себя... хорошо. Как хороший парень, — отвечает он, перемещая мои ноги на кровать, чтобы у него было место устроиться между моих бедер. Он поднимает мои бедра, располагая меня точно под прямым углом, а затем скользит в меня дюйм за дюймом.
Сжимаю в кулаке простыни и зажмуриваю глаза. Моя нижняя губа зажата между зубами, поэтому я не кричу достаточно громко, чтобы потревожить весь наш этаж.
— Так вот как ты себе это представляла? Сладко и нежно? — спрашивает он, наклоняясь и беря мои руки в свои. Йен вытягивает их над моей головой и прижимает к кровати.
Мои глаза снова открываются, когда он наклоняется ко мне, оставляя меня в своей тени. Его волосы ниспадают на лоб. С этой точки зрения его резкие черты кажутся еще более пугающими. Йен вырывается и толкается снова, и я стону, потому что его полный вес на мне интенсивен и прекрасен. Его лицо прямо над моим. Наши взгляды прикованы друг к другу, пока он не наклоняется и не целует меня сладким, соблазнительным поцелуем. Одна рука берет под контроль оба моих запястья, а другая скользит вниз по моему телу, цепляясь за бедра. Он использует это бедро как рычаг, наклоняясь немного влево. Теперь он вжимается в меня, поддерживая быстрый, вызывающий безумие темп. Его бедра покачиваются, я смотрю вниз и думаю, что сейчас умру. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и я прижимаю его к себе. Ногти впиваются в кожу. Слова шепчутся у его плеча. Его зубы впиваются в мягкую плоть мочки моего уха, и я дрожу, прижимаясь к нему, заставляя его чувствовать каждую волну моего оргазма, когда она сотрясает меня. Убедившись, что я закончила, Йен снова садится и переворачивает меня на четвереньки. Теперь нет больше сладкого и нежного. Йен неумолим. Вколачивающий. Толкающий. Твою мать. У меня отвисла челюсть, широко раскрыты глаза и множество других дефисных прилагательных. Мои руки подкашиваются, и моя щека ударяется о подушку, но он держит меня за бедра, чтобы я не рухнула совсем. Йен ни разу не сбился с темпа. Когда я оглядываюсь назад, вижу, что он смотрит вниз между нами, наблюдая за тем, что он делает со мной, и то, что он видит, должно отправить через край, потому что он вытаскивает и сжимает свою твердую длину и кончает вот так, с моим именем на губах.
Йен наклоняется, чтобы поцеловать меня, говорит, чтобы я лежала спокойно, а затем возвращается через несколько секунд с влажным полотенцем, чтобы вытереть меня. Я ухмыляюсь, как жадный маленький кот, когда он делает грязную работу. Как только становлюсь как новенькая, он помогает мне сесть и наклоняется, чтобы поправить халат.