— Но не это самое худшее, — продолжал Сандхар.
Бэнкс напряженно сглотнул:
— А что самое?
— Другая пуля. Она, как я вам говорил, пробила правое легкое и застряла рядом с пятым грудным позвонком, в передней грудной области. Вы пони…
— Да, я понимаю, о чем вы говорите. Продолжайте, пожалуйста.
— Позвоночник не поврежден, и, по счастью, пули были не экспансивные. И все же я считаю, что миз Кэббот потребуется операция, настолько сложная, что всегда есть опасность…
— Повредить позвоночник? — перебил его Бэнкс. — И тогда — паралич?
— Да, — кивнул Сандхар. — Одним могу утешить: в нашей больнице работают, вероятно, лучшие в стране, если не во всей Европе, специалисты по травме, грудной и спинномозговой, у нас блестящие хирурги.
— Да, у вас превосходная репутация, — слабо улыбнулся Бэнкс. — Но все же остается риск, что остаток жизни она проведет в инвалидном кресле?
— Если говорить прямо, то да. Впрочем, этот риск есть и без операции. Некоторые хирурги резко против вмешательства. Они считают, что удалить пулю — значит дестабилизировать ситуацию.
— А вы считаете иначе?
Сандхар пожал плечами:
— Повторяю, риск есть всегда. Разумеется, вы можете получить стороннюю консультацию. Ее отец уже в курсе, он еще не принял решения. Есть и дополнительные факторы, такие как инфекция и заражение крови, и их также нужно принимать во внимание.
— Полагаю, меньше всего нам нужна битва медицинских светил, — сказал Бэнкс. — Когда вы планируете сделать операцию?
— Трудно сказать. Мы ничего не предпримем, пока полностью не заживет легкое. Вообще миз Кэббот должна как следует оправиться после травмы. Она молодая, сильная, здоровая, что она уже отлично доказала, так что с этой стороны я больших проблем не вижу. Но ей надо поднабраться сил.
— О каком примерно сроке может идти речь?
— Чем раньше мы ее прооперируем, тем лучше. Рубцовая ткань начнет формироваться недели через две, а это осложнит нашу задачу. Конечно, не факт, что мы сможем прооперировать ее так скоро. Все будет зависеть от общего состояния.
— И она должна все это время находиться в больнице?
— О да. К тому же ей следует избегать лишних движений.
— А до тех пор?
— Мы будем пристально наблюдать за ее состоянием. И смотреть, как ведет себя пуля, так что не упустим даже малейшего изменения, самого крошечного сдвига.
— А если она сдвинется?
Сандхар улыбнулся:
— Не стоит волноваться лишнего, мистер Бэнкс. У нас есть, как говорится, пространство для маневра. Небольшое, но есть. Подвергать миз Кэббот излишнему риску никто не собирается. — Он встал. — Надеюсь, я смог быть вам полезен. А теперь прошу меня извинить, надо идти. Пациенты ждут.
— Еще раз большое вам спасибо, — поблагодарил Бэнкс.
Странно, что я снова попал в этот старый дом, думал Бэнкс, поднимаясь по лестнице на верхний этаж. В прошлый раз он жил здесь пять лет назад, когда его коттедж ремонтировали после пожара. Он открыл дверь, вошел и зажег свет. Пахло свежестью, чем-то вроде лаванды. Обстановка скудная, только самая необходимая мебель, и никаких признаков обжитого жилья: ни фотографий, ни эстампов, даже лампочка автоответчика не мигает, поскольку сообщений нет.
Оказавшись в квартире, Бэнкс немедленно подумал про своего брата Роя. Ему вспомнилась та ночь, когда он вернулся чуть навеселе из «Собаки и пистолета», недоумевая, отчего Пенни Картрайт отказалась с ним поужинать, и обнаружил тревожное сообщение от Роя. Это было первое звено в длинной цепочке событий, приведших его в Лондон, в мрачный мир, где обитал его брат и творились темные дела. Бёрджес тоже принимал участие в том деле, как, впрочем, и во многих других.
Бэнкс занес чемодан в спальню, мельком обратив внимание, что кровать застелена новым зеленым покрывалом, подошел к окну и раздвинул шторы. Там все было по-прежнему. Окно выходило на заброшенное кладбище сандеманианцев. Сторонников у этого кроткого религиозного вероучения было немного, во всяком случае, если судить по крошечному — размером чуть больше палисадника — кладбищу. Некоторые надгробные плиты стояли у стены прямо под его окном. Прежде ему нравилось сидеть по ночам на подоконнике, глядеть на могилы, залитые лунным светом, слушать, как ветер шелестит в высокой траве, и думать о вечности. Сегодня он был настроен иначе. Тогда, пять лет назад, он не подозревал, как близко от него пройдет смерть, но с тех пор многое изменилось. Сейчас она подобралась почти вплотную. Почти. Энни жива, однако есть угроза, что она не сможет ходить и даже будет парализована ниже пояса. Трейси жива, но она в опасности. Бэнксу не хотелось сейчас размышлять в духе memento mori.