— Машина встала на дороге посреди поля. Мы пошли пешком. Неприятности его буквально преследовали. Прямо скажем, преступник он был не самый толковый и очень неудачливый. — Трейси печально усмехнулась.
— К счастью для нас, — добавил Бэнкс. Посмотрел на часы и спросил: — Еще будешь?
— Нет, не стоит. Меня и так уж прибило.
— Тогда, может, кофе?
— Да, было бы неплохо.
Бэнкс собрался было встать и пойти к барной стойке, чтобы взять дочери кофе и себе пинту пива, как вдруг дверь открылась и вошли Эрин и Джульет Дойл.
Трейси изумленно уставилась на Эрин, потом на Бэнкса:
— Ты это нарочно подстроил, папа?
— Я сказал им, что мы будем здесь примерно до половины второго, вот и все.
Девушки долго-долго смотрели друг на друга, а потом Трейси встала, подошла к Эрин и крепко обняла ее. Эрин всхлипнула и прижалась к ней, обвив шею руками. Туристы за соседним столиком с интересом наблюдали за этой сценой. Бэнкс встретился глазами с Джульет, и она легонько кивнула. Бэнкс вздохнул с облегчением. Значит, он зря боялся, что девушки поколотят друг друга, а Эрин никогда больше не будет разговаривать с матерью.
Глава восемнадцатая
Дверь им открыла Франческа, студентка-француженка, которая жила в доме, немного присматривала за детьми и заодно совершенствовала свой английский. Она пригласила их следовать за собой, и по дороге Бэнкс слышал, как кто-то играл на фортепьяно «Лунную сонату» Бетховена — фальшиво и с мучительной неохотой.
— Вся семья в гостиной, смотрят телевизор, — пояснила Франческа, произнося слова очень внятно и без малейшего акцента. — А мисс Элоиз готовится к экзамену, он у нее на будущей неделе.
Открыв дверь, она очень чопорно возвестила о визите Бэнкса и Уинсом. (Полицейские в форме остались в машине, ожидая дальнейших указаний.)
Бэнкс никогда раньше не видел жену Фанторпа. Она была хороша собой, гораздо моложе мужа, с отличной фигурой, которую явно поддерживала ежедневными упражнениями. У нее были длинные шелковистые каштановые волосы и удивительно свежее лицо — большая редкость, если дается от природы, и куда меньшая, если достигается регулярным посещением дорогих косметологов. Она обратила к мужу недоумевающий взгляд. Девочка с длинным хвостиком светлых волос, сидевшая рядом с ней, продолжала безотрывно смотреть в экран огромного телевизора.
— Я вижу, мы нарушаем тихий семейный вечер, — заметил Бэнкс.
Фанторп вскочил и гневно воскликнул:
— Что еще вам нужно, Бэнкс? С меня довольно! Это переходит все границы. Я звоню своему адвокату.
— Ну тогда скажите ему, чтобы сразу приезжал в управление Западного округа, — посоветовал Бэнкс. — У нас там уже подготовлен для вас одиночный номер.
Женщина тоже вскочила, быстро, как взбешенная кошка.
— В чем дело, Джордж? — У нее был еле заметный восточноевропейский акцент. — Кто эти люди? Что они делают в моем доме? Что происходит?
Фермер убрал телефон, подошел к ней и успокаивающе положил руки на плечи:
— Все хорошо, Зеновия. Не волнуйся, любимая. Я разберусь.
Затем он решительно направился к двери и на ходу бросил Бэнксу с Уинсом:
— Пошли. Поговорим у меня в кабинете.
— Как вам будет угодно, — согласился Бэнкс, и они с Уинсом последовали за Фанторпом через холл в комнату, где беседовали в прошлый раз.
— Это полицейский произвол! — рявкнул Фермер, наливая себе полный стакан виски и даже не подумав предложить его посетителям. — Необоснованное преследование и травля. Это…
— Ну хватит, хватит, Фермер. Идея понятна, — оборвал его Бэнкс. — Давайте-ка ненадолго присядем и поболтаем, прежде чем я позову своих парней.
— Каких парней?
— Которые будут делать обыск. — Бэнкс достал из кармана бумаги. — Вот ордер, подписанный местным судьей. Мы уполномочены провести тщательный досмотр ваших владений.
— Обыскивать мой дом?! — брызжа слюной, заорал Фанторп. — Вы не имеете права! Вы не смеете даже…
— Имеем и сделаем. Но все по порядку. Для начала я хочу, чтобы вы поняли, насколько глубоко вы увязли в дерьме.
— Что за бред вы несете? — Фанторп плюхнулся в огромное кожаное кресло. При этом он пролил виски на свой вязаный свитер и злобно полез в карман за платком. Руки у него тряслись, вероятно, от ярости.
Уинсом уселась напротив, достала ручку с блокнотом и приготовилась записывать.
— Если вы надеетесь, что я скажу хоть слово, которое можно будет использовать против меня, то очень напрасно, — заявил Фанторп, нацелив на нее жирный указательный палец.
— Всегда полезно быть начеку, сэр, — невозмутимо парировала она. — Вы так не думаете?