— Да как сказать. Мм, приятное вино.
Энни пожала плечами:
— Дешевое итальянское пойло.
Нерис снова встала и подошла к акварельному рисунку — Иствейлский замок на закате.
— Здорово. Тот, кто это сделал, очень точно поймал свет в зимний вечер.
— Благодарю вас, — сказала Энни.
Нерис изумленно открыла рот:
— Так это… это ваше? Никогда бы не подумала. — Она улыбнулась. — Нет, правда?
— Правда. — Энни почувствовала, что краснеет. — Зачем мне врать? Это так, хобби. Развлекаюсь на досуге.
— Да у вас же прекрасно получается! Вы очень талантливая. А вы когда-нибудь думали о том, чтобы всерьез…
— Погодите, Нерис. Спасибо на добром слове и все такое, но не могли бы вы перейти к делу и рассказать, в чем суть? Я не хочу показаться невежливой, однако…
Нерис вернулась за стол:
— Нет-нет, что вы. Конечно, вы правы. Я немного нервничаю, вот и все. А от нервов я всегда начинаю трещать без умолку.
— С чего бы вам нервничать?
— Ну, вы инспектор, а я скромный констебль.
— Не думаю, что такой уж скромный. Кроме того, перевес на вашей стороне. Вы с оружием.
— Нет. Честно. — Она подняла руки. — Хотите проверить?
— В чем суть, Нерис?
Нерис опустила руки, села на стул и вроде бы слегка расслабилась. Проведя пальцем по ободку бокала, она спросила:
— Болтовня вчера на совещании насчет того, что миссис Дойл пришла к старшему инспектору Бэнксу, — это правда?
— Правда. Они старинные друзья. И соседи.
— А он бы пошел с ней?
— Думаю, да. Скорее всего. Но его же не было.
— А где он?
— В Америке. Далековато отсюда.
Нерис отпила вина:
— Жалко, что его здесь не было. Это избавило бы нас от кучи проблем.
— Чамберс так не думает.
— Чамберс — гребаный придурок. — Нерис зажала рот рукой. — Извините. Не нужно было этого при вас говорить.
Энни не смогла удержаться от смеха:
— Не нужно. Но сказано в точку.
— Я так понимаю, вы с ним одно время работали вместе?
— Да, не иначе как в наказание за мои грехи. А вам много чего известно.
— Раз уж мы вляпались в такое дерьмо, я предпочитаю быть в курсе.
Энни удивленно приподняла брови:
— Это вам все ваш друг из отдела кадров рассказал?
Нерис усмехнулась:
— Нет, другой. Из архива.
— Я гляжу, у вас много друзей.
— Нет. В том-то и дело. Никого у меня нету. Я поняла, что совсем одна. Абсолютно.
— Как странно, — удивилась Энни. — Все знают, что спецназовцы очень дружная, спаянная команда. Жизнь каждого из вас зависит друг от друга.
— Все верно, но это только на работе. Нас этому специально учат. Вне службы все иначе. — Она наклонилась к Энни и пристально посмотрела ей в глаза. Слишком близко и слишком настойчиво, так что Энни стало неуютно. — Поймите, я женщина в мире мужчин. Хм, это слишком мягко сказано. Я — женщина-лесби в мужском стрелковом клубе, так, наверное, ближе к реальности. Вы, может, думаете, они относятся ко мне, как к приятелю? На самом деле — как к фрику.
— Я уверена, что это не так.
Нерис насмешливо скривила губы:
— Разве вы что-нибудь об этом знаете?
— Ничего. Зачем же вы тогда пошли туда? В спецназ?
— Я толком не знала, где именно хочу работать. В смысле в полиции. Считай, все перепробовала — и в группе наблюдения была, и в мобильной группе, и даже в дорожной полиции.
— И?
— Наверно, все дело в моем отце. Он был десантник. Настоящий мачо. Погиб в Ираке два с половиной года назад — снайпер вычислил. Отец был реальный профи, первоклассный. Я выросла среди оружия. Господи, да я еще совсем сопливая могла разобрать и собрать «Хеклер и Кох» с завязанными глазами.
— Очень полезный навык, — заметила Энни.
— Да черт его знает. Извините.
— Но конкретно о спецназе вы не думали, когда пошли учиться?
— Нет. Я не собиралась идти по его стопам. А потом его убили. Тогда во всем этом появился новый смысл. И у меня хорошо получается. Я быстро продвигаюсь по службе. В нашем отделении я самая младшая, не считая Уорби.
Они обе немного помолчали. Нерис, видимо, думала о своем отце, а Энни — о Бэнксе. Где он сейчас? В Лос-Анджелесе? В Рино? В Тусоне? Она знала лишь, что где-то на юго-западе. И ей хотелось быть с ним рядом.
— Я не собираюсь всю жизнь служить в спецназе, — призналась Нерис.
— Честолюбие?
— Есть немного. Хотела бы попасть в отдел антитеррора.
— Это непросто.
— А я люблю трудности. Отчасти поэтому я так дергаюсь из-за… ну, всей этой истории…