Он взглянул на вошедшего, но не поднялся, только поприветствовал принца-регента кивком головы. Это был крупный человек — даже сидя за столом, он казался большим — широкоплечий, с мощными руками. Чарли решил, что такой человек должен был посвятить юность освоению искусства владения мечом, а в зрелые годы обучать других этому мастерству. Его бороду, коротко подстриженную на военный манер, пронизывали седые пряди. Он снял все знаки отличия с военного мундира и лампасы с шерстяных бридж для верховой езды, а сверху накинул выцветший зеленый дорожный плащ. Чарли никогда раньше не видел его. Но тот час узнал.
— Генерал Фортескью, — произнес он.
Фортескью кивнул.
— Принц-регент.
Чарли удивился, что Фортескью выглядит таким старым. Затем он подсчитал в уме. Да, ему тридцать шесть лет. Многочисленные битвы прибавили ему года. Как и борода, волосы Фортескью покрывала седина, на лбу залегли глубокие морщины. Он держал в руках записку на рисовой бумаге и задумчиво ее разглядывал.
— Удивительно, что только могут эти женщины наговорить тебе.
— Хотите сказать, что прислушиваетесь к их пророчествам?
— Всегда. К сожалению, половина из них обретают смысл после того, как произойдут события. Когда сражение закончено, ты читаешь предсказание и думаешь: «Черт, я все неправильно понял. Теперь ясно, что здесь на самом деле имелось в виду».
— Верно.
— А еще они часто бывают слишком двусмысленными. Разумеется, я не могу обвинять жрицу в том, что я не верно разгадал смысл ее слов. Она говорит лишь то, что знает. Это наша задача, правильно использовать информацию.
— Верно.
Фортескью поднялся, потянулся, затем налил себе бокал коричневой жидкости из зеленой бутылки.
— Портвейн, Ваше Высочество?
— Спасибо, генерал. — Чарли знал, что согласно протоколу, он должен согласиться. Отказ выпить подразумевал, будто Чарли считает, что Фортескью хочет его отравить. — Значит, вы сюда часто приезжаете? — Он принял бокал и сделал маленький глоток.
Генерал опустошил свой бокал и налил еще.
— Конечно. Но я держу свои визиты в секрете. Мои противники тоже посещают Храм Матери, но у меня сохраняется преимущество из-за того, что они не знают о том, что я знаю, что они знают.
Чарли потребовалось несколько мгновений, чтобы понять смысл сказанного.
— Верно.
Фортескью опять сел за стол. Чарли выбрал кресло и уселся напротив него. Генерал достал еще одну записку и показал ее Чарли.
— Так вот, Верховная Жрица предсказала, что нам следует встретиться. И когда я узнал, что вы тоже здесь были, я подумал, что это важное совпадение. Я заплатил немалые деньги вашим дядьям, Ваше Высочество, и обещал заплатить еще больше. Уверен, они уважаемые люди, но… э… иногда отправленные сообщения не совпадают с полученными.
Фортескью сделал глоток портвейна и улыбнулся Чарли. Его слова и поведение говорили о том, что откровенный, мужской разговор по принципу давай-отбросим-всю-галиматью-и-выложим-карты-на-стол поможет установить доверительные отношения между ними. Это могло бы произвести впечатление на принца, если бы Чарли не слышал, как его отец, раз за разом, использует этот прием при разговоре с сановниками, которых он хотел обхитрить.
— Естественно, что требуются деньги, так как нет ничего более разорительного, чем война. Я лишь хотел убедиться, что вас устраивает ваша роль.
— Я высоко ценю вашу личную заинтересованность, сир, — осторожно ответил Чарли, тщательно подбирая слова. — Мои дядья разжигают гражданские волнения, даже сейчас, пока мы говорим с вами, а так же мне удалось восстановить против себя дворянство. Опасаясь потерять всю собственность, они будут более чем довольны, когда вы придете и свергнете меня. А, не имея средств накормить толпу, они будут рады, если вы наведете порядок.
— Молодец. У меня наготове есть много солдат. В ситуациях, как эта, очень важно продемонстрировать свою силу. Ни один из противников не станет сопротивляться, если с самого начала знает, что это бесполезно.