— Угу. А если ты сможешь вернуть меня к власти, то скольких людей мне придется убить, чтобы посадить тебя на трон Ноиля?
— Всего лишь четырех. Не больше пяти, — она разглядела выражение лица Чарли. — А может быть только трех, — торопливо поправилась она. — Черт возьми, Чарли, на кону твоя собственная жизнь. Ты стоишь их всех. Кроме того, придя к власти, мы можем делать вещи, которые с лихвой компенсируют несколько казней.
— Какие, например?
— О, строить школы и все такое. Ты знаешь. Уверена, есть много, что мы можем сделать.
— Ты сможешь помочь бежать Поллоксу?
Кэтрин печально покачала головой.
— Нет. Он не сможет быстро перемещаться. К тому же, Брэдли решил повесить его как шпиона.
— Тогда мой ответ «нет».
Кэтрин вздохнула.
— Хорошо, Чарли. Я сделала все, что могла. — Она опять поднесла кувшин с водой к его губам. — Пей. Завтра будет жарко. Тебя ждет длительный переход в Ноиль, а затем еще и короткий путь на эшафот. Брэдли хочет повесить тебя на главной площади и оставить твое тело висеть несколько дней, чтобы все могли поглазеть. Он сказал, что это лучший способ предотвратить появление в будущем самозванцев и пресечь их претензии на трон.
— Очень практично. Подло, но практично. Уверен, вы оба стоите друг друга.
Кэтрин поднялась на ноги.
— Возможно, ты прав. Но я дала тебе шанс. Моя совесть чиста. — Она направилась прочь во мрак. — Прощай, Чарли.
Чарли ей не ответил. Он просто смотрел, как светлое платье исчезает в темноте. Он взглянул наверх, где лунный свет пробивался сквозь листву деревьев и подумал, что, возможно, это последняя ночь в его жизни. Затем он повернулся на бок и постарался заснуть.
Как и любой другой генерал, Фортескью осознавал важность великолепия и пышности представления, устраиваемого для народных масс. Поэтому он остановил войска перед тем, как войти в город, и заставил всех переодеться в парадную форму с начищенными пуговицами и отутюженными складками. Они достали знамена, расчесали гривы лошадей и смазали маслом упряжь, мулов — ладно, с мулами трудно что-нибудь придумать. Главное, они попытались. Бывший принц-регент Дамаска один остался немытым и небритым, что подчеркивало его унижение.
Фортеськю так и подмывало отправиться в Дамаск в роли героя-завоевателя, но такое поведение не укладывалось в рамки разработанного плана. Он не был намерен завоевывать Дамаск, а всего лишь собирался прислать несколько полков для обеспечения порядка. Кроме того, была и более важная причина для скорейшего возвращения в Ноиль, на его основную базу, до того, как люди начнут задаваться вопросами. Никто не хотел лишиться реки Органза. У Ноиля никогда не было недостатка в воде, и каждый год он страдал от половодья. Но когда такая река, как эта вдруг неожиданно исчезает, кто-то обязательно обратит на это внимание.
Он выслал вперед кавалерию, чтобы те, трубя в рога, прогарцевали по улицам города и известили народ о предстоящем параде. Людям требуется время на то, чтобы выйти наружу и выстроиться вдоль пути шествии войска. Затем он пустил один полк, а за ним пошел военный оркестр, наигрывающий бравые мелодии, чтобы привести народ в праздничное настроение. Генерал выехал следом за оркестром на лихом боевом коне, размахивая шляпой. За ним шел открытый экипаж с Леди Кэтрин Дурейс (она всегда была популярна в Ноиле). Далее следовали несколько телег, к одной из которых был прикован цепями Плохой Принц Чарли. Замыкали шествие остальные войска и повозки.
Фортескью проделывал это уже множество раз. Его армия отлично отрепетировала победные парады. Они знали, как показать себя с лучшей стороны. А потому они испытали некоторое разочарование, когда никто не вышел им навстречу.
Фортескью приказал остановить процессию через три квартала, после того как они вошли в западные ворота. Он подозвал одного из своих офицеров.
— Где, черт подери, все?
— Не знаю, сир. — Офицер нервничал.
— Где городской гарнизон?
— Не знаю, сир.
Фортескью оглянулся. Разумеется, солдаты городского гарнизона охраняли ворота.
— Приведи ко мне одного из охранников.
Потребовалось время на то, пока офицер развернет лошадь, вернется к своим людям и найдет сержанта. Он передал ему приказ вернуться к воротам, найти ответственного охранника и привести его к Фортескью. Генерал старался скрыть нетерпение. Когда появился ожидаемый солдат, Фортескью улыбнулся ему и добродушно сказал:
— Доброе утро, капрал.
— Сир! — отдал честь капрал.
— Где весь народ?