Я потрясенно прокручиваю страницу за страницей, пока наконец не дохожу до конца.
На случай, если ты не поняла, что я сделал: я написал «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ» 1,162 раза – по разу за каждый день, что был вдали от тебя. И, пожалуйста, не думай, что это было признание, набранное быстрой функцией копирования и вставки. Я набирал каждую фразу отдельно, как наказание за то, каким я был придурком и не догадался дать ясно понять, что чувствую к тебе.
Знаю, ты думаешь я ушел, потому что не люблю тебя, но ты не права. Я всегда любил тебя, с того самого момента, когда впервые увидел. Я разглагольствовал и проклинал любовь с первого взгляда, потому что само по себе понятие просто нелепо для меня. Но в тот день, когда я впервые увидел тебя на прослушиваниях в Гроув, это случилось, и ты покорила меня, не сказав при этом и слова. Я видел, как ты отчаянно пыталась быть той, кем не являешься, чтобы просто понравиться окружающим, и мне хотелось просто притянуть тебя в свои объятия и сказать, что все будет хорошо.
С того самого момента, я понял, что ты предназначена мне. Но я был таким безмозглым, что отрицал это и не хотел признавать.
Я без понятия, как или почему ты была способна любить меня. Я был засранцем, так отчаянно пытавшимся сбежать от своих чувств, что не понял, что ты мой дар: драгоценная награда, которую я каким-то образом заслужил всей своей болью. Я так долго верил, что получал то, что заслуживаю, когда люди покидали меня, что мне и в голову не пришло, что я получил то, что заслужил, когда встретил тебя. Я не мог понять, что если перестану быть таким большим и неуверенным в себе засранцем хотя бы на пять минут, то возможно… лишь возможно… смогу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой, Кэсси.
Потому я и вернулся. Потому что как бы сильно я ни привык думать, что тебе лучше без меня, это не так. Я нужен тебе так же сильно, как ты нужна мне. Мы оба безжизненны друг без друга, и осознание этого заняло у меня много времени.
Не будь такой же упрямой, каким был я и не позволяй страхам победить. Позволь нам победить. Знаю, ты думаешь, что это рискованно – полюбить меня снова и, что твои шансы ничтожны, но позволь сказать тебе кое-что, в чем я уверен. Я бы не смог разлюбить тебя, даже если бы попытался.
Боюсь ли я еще, что ты сделаешь мне больно? Конечно. Наверно, так же сильно, как боишься ты, что я сделаю больно тебе.
Но теперь во мне предостаточно храбрости, чтобы понимать, что это определенно стоит риска.
Позволь я помогу и тебе быть храброй.
Я люблю тебя всем сердцем, и клянусь Богом, не причиню тебе снова боль.
Позволь себе любить меня в ответ.
Пожалуйста.
Итан.
Долгое время я сижу на месте и просто смотрю на экран, не зная смеяться мне или плакать.
Где-то там огонь моей обиды шипит и затухает. Ощущение странное, потому что именно это держало меня на плаву, когда не было ничего другого, и без этого я чувствую себя голой в худшем смысле этого слова. Мягкой и уязвимой, и более хрупкой, чем стекло.
Вчера я гадала, что же должно случиться, чтобы меня настигло прозрение. Полагаю, е-мейл, в котором Итан изливает свою душу, сделал свое дело.
Как гласит одна из любимых пословиц Тристана: «Хочешь изменить мир, начни с себя». Думаю, именно это и сделал Холт. Он стал достаточно сильным за нас обоих.
С дрожью в руках, я набираю ему сообщение.
Мне нужно увидеть тебя.
Я едва успеваю нажать «отправить», как вдруг раздается стук в дверь.